Песня ленинград автор слов
Обновлено: 19.09.2024
вернуться к странице
Песня «Ленинград» посвящена памяти популярной ленинградской певицы Лидии Клемент, умершей от скоротечной болезни в 1965 году в возрасте 27 лет. В 70-е годы в нескольких журнальных изданиях эта песня упоминалась с названием "Монолог Лиды".
Текст в песне Пугачевой немного отличается от оригинала. Так она сознательно заменила название Петербург на Ленинград. А вот изменение «речных фонарей» на «ночных фонарей» произошло случайно. Записывая песню, она спела по ошибке «ночных фонарей», после чего пришлось перезаписывать и петь «речных». Но на пластинку вошел именно первый вариант, т.к. редактор, монтирующий песню, просто не обратил на это внимание.
Алла Пугачева:
Есть у меня песня "Памяти Лидии Клемент" - зрители со стажем помнят эту прекрасную ленинградскую певицу, так безвременно умершую. Когда возникла идея написать эту песню, как-то сами из памяти всплыли полузнакомые стихи:
". Ленинград, я еще не хочу умирать, у меня телефонов твоих номера. Ленинград, у меня еще есть адреса, по которым найду голоса".
Родилась песня, и надо сказать, что воспринималась она зрителями спокойно - ну еще одна, неплохая. Но в Ленинграде во Дворце спорта "Юбилейный" во время моего концерта с первых тактов музыки шесть тысяч зрителей встали и стоя слушали всю песню. У меня даже горло перехватило от волнения - потом мне рассказывали, что билетерши в зале плакали. Произошло идеальное слияние поэзии, музыки и чувств зрителей.
("Московский комсомолец", 1978 год, 14 октября, интервью брал Л. Никитин)
Алла Пугачева:
Сейчас можно обсуждать, что я раньше пела, как. Мне очень смешно было наблюдать отрывки из спектакля ленинградских студентов. Помните, мальчик читал стихи, пытаясь показать, как они были написаны Осипом Мандельштамом:
«Петербург, я еще не хочу умирать…»
А потом вышла девочка и, якобы копируя меня, показала, как я небрежно отнеслась к тексту и безбожно исковеркала его, упустив одно слово, а «Петербург» заменив на «Ленинград». Знаете, то как она это делала, было интереснее, чем то, как выступал мальчик. А я думала: где вы были раньше, когда фамилию Мандельштама нельзя было даже произнести на сцене. Когда на пластинке «Еврейский музыкант» нельзя было написать слово «еврейский». Мы поставили просто «музыкант»…
Теперь они могут спокойно выходить, петь… Мне не нравится, когда сейчас в том, что уже сделано, кто-то ищет ошибки, подтирочки и думает: «Вот мы сейчас сделаем по-другому». Нет, милые мои, вы сделайте по-своему. И ошибитесь по-своему.
(«Сколько светит настоящая звезда?», «Комсомолец Таджикистана», 1988 г.)
Борис Савченко, историк эстрады и музыкальный критик:
Почти одновременно с «Зеркалом души» она пишет целый диск новых собственных песен — «Поднимись над суетой». Наиболее удачным у неё получился, на мой взгляд, «Ленинград» на стихи О. Мандельштама. Точнее, по мотивам стихотворения, ибо в трактовке певицы текст песни звучит несколько иначе.
Трагическое ощущение неминуемого конца, фатальной безнадёжности есть непременное свойство глубоко одарённых натур, и, без сомнения, оно является активным стимулятором их творчества. Мне как-то не хочется развивать тривиальную мысль о том, что под маской некой эмансипированности Пугачёвой скрыто хрупкое нежное существо, — нет, она совсем не беспомощна, скорее наоборот — имеет властный, быть может надменный, характер и способна на глубокие и сильные переживания, с поправкой на причуды женственности и непредсказуемость поведения. Посему я нисколько не удивляюсь отваге певицы, дерзнувшей приложить к стихам Мандельштама собственную музыкальную транскрипцию, и радуюсь, что опыт получился успешным.
«Ленинград» Пугачёвой — свидетельство ухода от апробированных тем, утративших оригинальность прежних находок. Постоянное, ненасытное самообновление — вот та «изюминка» в её творчестве, которая непрерывно вызывает общественный интерес, электризует «поле» вокруг имени Пугачёвой, влечёт к ней не только поклонников, но возбуждает любопытство и со стороны лиц, не являющихся безоговорочными почитателями таланта певицы.
(Борис Савченко. Дорогая Алла Борисовна. — М.: «Знание», 1992. — С. 26—27. — 54 с. — (Серия «Мир искусств»; № 1))
Осип Мандельштам:
Это стихотворение опальный поэт написал, когда в поисках жилья и пропитания он бродил по родному городу, когда бывшие друзья боялись пустить его в дом, опасаясь репрессий. Тогда же он обратился к своему брату Евгению и провел несколько дней в его квартире на Васильевском острове.
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Читайте также: