Текст песни что с тобой случилось sad multifandom
Обновлено: 22.12.2024
Она совершенно точно не была похожа ни на одну девочку, которую он знал до этого. Ни на одну из его одноклассниц или дочерей немногочисленных друзей деда.
Показать полностью. На самом деле, когда семья Т/Ф только въехала в поместье Райские холмы, находящееся в паре миль от Чёрного вяза, Дэнни не ощутил никакого энтузиазма от встречи с новыми соседями. Нет, никаких личных причин, но когда дед заставил его с самого утра преодолеть это расстояние, чтобы они могли засвидетельствовать своё почтение новым жильцам, тут у кого угодно пропало бы всяческое желание любезничать. Тогда-то он и увидел ее в первый раз. Девочку, которая тянула слова на калифорнийский манер, и в чьей сладкой улыбке читалось нескрываемое презрение ко всему происходящему. О, она выглядела, как настоящая «Valley girl*» — богатенькая стерва, современная принцесса — тот самый тип людей, которые никогда ему не нравились. Но что странно — она и не стремилась никому понравиться. Ни дома, ни в школе. Она не собиралась присоединяться к группке «популярных девочек», хотя имела для этого все возможности, не вступала в команду чирлидеров или комитет по организации мероприятий — чем ещё там обычно занимаются такие, как она. Игнорировала попытки учителей и одноклассников приблизиться к ней… но почему-то подпустила его. Дэнни понятия не имел, почему, а она никогда не уточняла.
Дэнни не знал, с чего вдруг его дед одобряет его общение с «этой странной милой девочкой из Парадайз Хиллс». Но в понимании Дэниела Тэйбора Арлингтона Т/И Т/Ф всегда была такой — странной, но милой. А в понимании самого Дэнни — сначала просто «странной»… а потом просто «милой». Причём когда одно переросло в другое — он и сам точно не мог сказать. Просто в какой-то момент ее калифорнийский акцент и манеры «девушки из долины» перестали казаться ему раздражающими. Прошло не так много времени, прежде чем она призналась, что эти особенности поведения — напускные, и приобрела она их специально, чтобы позлить родителей. Это была первая тайна, которую четырнадцатилетняя на тот момент Т/И Т/Ф позволила ему узнать. Первый знак доверия, которое она ему оказала. И, признаться, тогда Дэнни счёл это едва ли не честью. Потом были и другие — маленькие секреты, сокровенные мысли, заветные желания… то, что она делила только с ним. Жизнь Дэнни была простой и понятной, разделяющейся на «чёрное» и «белое», в то время как Т/И — куда более интересной и состоящей из сплошных полутонов. И тот факт, что такая девушка, как она — девушка-загадка, закрытая книга для всех окружающих, — доверяет ему, вызывал у него что-то сродни гордости. Может, она и не посвящала его во все, что на самом деле с ней происходило, но… он был хранителем ее небольших тайн, и это заставляло его чувствовать себя избранным.
Со смертью Дэниела Тэйбора Арлингтона III все изменилось. То, что казалось Дэнни простым, понятным и очевидным, вдруг резко обрело сотню разных тонов и множество смыслов, а последствия каждого принятого решения стали куда серьезнее. Если это было взросление… то Дэнни оно не нравилось. Впрочем, уже и не «Дэнни» — тот мальчик остался где-то там, в воспоминаниях. У него появились свои тайны, хранить которые, как выяснилось, было не так уж легко. И эти тайны — они могли оттолкнуть любого… кроме Т/И Т/Ф.
Она осталась почти такой же. Разве что маску «Valley girl» рядом с ним забрасывала куда подальше, позволяя себе хотя бы немного побыть чуть более настоящей. И хотя Дарлингтон знал, что это — всего лишь одна из сотен ее ролей, он, черт возьми, все равно чувствовал себя особенным, зная, что она доверяет ему больше, чем остальным. Детская привычка. Между ними была пропасть недосказанностей… и все равно Т/И была ему куда ближе, чем кто-либо.
Он показал ей, что жизнь может быть прекрасной и вовсе не такой темной, как она себе представляла. Что в каждом прожитом дне есть смысл. Что нельзя опускать руки, даже если ситуация кажется безвыходной. Это было то, что давало стимул выживать ему самому, и то, чем он поделился с Т/И. То, что помогло им обоим… и то, что странным образом их сблизило ещё сильнее. Хотя нет, вовсе это было не странно, скорее, закономерно, очевидно… неизбежно. Он показал ей те места, которые всем сердцем любил сам, и каждый раз у него перехватывало дыхание, когда он видел неподдельное восхищение в ее глазах. Он заверил ее, что увлечение музыкой — это вовсе не глупость, и всячески старался поддержать ее. (Один раз даже поднакопил денег и отвёл Т/Ф в единственную в Нью-Хейвене звукозаписывающую студию. Она была маленькой и предназначалась, что уж там, больше для любительских записей, но Т/И все равно разволновалась. «Я не смогу», — сказала она ему тогда. Но Дарлингтон только взял ее за руку и улыбнулся. И когда Т/И запела после этого, от неуверенности не осталось и следа. А Дэниел мог лишь завороженно слушать, потрясённый чудесными переливами ее голоса). Он читал ей вслух отрывки из своих любимых книг… и в какой-то момент понял, что стена, за которой Т/И Т/Ф скрыла все свои эмоции, пала — когда однажды, оторвав взгляд от книжных страниц, увидел в глазах подруги слёзы. «Подруги»… О, нет, это слово не отражало и половины тех чувств, которые Дарлингтон испытывал по отношению к ней. У него были друзья, которых было очень мало. И была Т/И, которая оставалась для него единственной и неповторимой. Это было куда глубже, чем простая дружба или привязанность. Тот самый случай, когда чужой, в общем-то, человек становится ближе самых родных. Особая связь.
Практически родство душ.
by Anika Amelia Lannister
———
* Девушка из долины (англ. Valley Girl) - стереотип, относящийся к социально-экономическому и этническому классу американских женщин, говорящих на упрощенном языке, материалистичных, эгоистичных, "любящих удовольствия жизни" и, часто, сексуально распущеных. Их речь (Valspeak) - их основная особенность - "нарочито преувеличенная" версия калифорнийского английского 80-ых. и т. д.
** Клуб 27 (англ. 27 Club) — объединённое название влиятельных музыкантов, умерших в возрасте 27 лет, иногда при странно сложившихся обстоятельствах.
[P.s Пришла ко мне сестра таланта, но не достала до звонка. Поэтому вторая и третья части будут чуть позже]
[P.p.s Что-что ты там когда-то говорила про работу с Дарлингтоном на несколько частей, Ань. ]
я хочу чтобы перед смертью в старости мне прочитали эту работу… Нравится Показать список оценивших
Александра Петрова
Увидела Гидеона, подумала работа по Таймлесс, потом поняла, что нет, но стало не важно
Это прекрасно
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
sad multifandom запись закреплена
Она переступила порог квартиры и едва сдержала облегчённый стон. Туфли на высоких шпильках нещадно натирали, но имидж, образ, внешность… О, нет, комфорт — такая, казалось бы, ничтожная плата за удовольствие выглядеть великолепно. Ну, и не только за это.
(Вернее, не столько за это).
Мысленно Т/И уже представляла, как включит музыку, наберёт горячую ванну, нальёт бокал вина, скинет с себя всю одежду, и тёплая мягкая пена с изысканным ароматом розы покроет каждый сантиметр ее уставшего тела. Идеальный план на вечер, лучший из всех, какие только могли прийти ей в голову. Она была как раз на финальной стадии его осуществления, когда раздался телефонный звонок. «Mi amor» значилось на экране, но несмотря на эту милую запись, Т/И ощутила невыносимое желание опустить телефон в ванну. Увы, подобное имя было дано этому контакту исключительно с целью позлить звонившего. Ну, и ещё потому, что сама Т/Ф была записана в его телефоне как «El Diablo».
— Полагаю, случилось что-то важное, раз ты мне позвонил, — капризно произнесла Т/И, принимая звонок.
В хриплом голосе на другом конце послышался смешок. Этот голос… сначала он вызывал у неё интерес и недоумение. А после она привыкла, и ей стало плевать, как и на многое другое.
— Неужели я отвлёк тебя, моя дорогая?
От последних двух слов веяло сарказмом. Т/И улыбнулась. Ей нравилась эта игра, которая началась едва ли не сразу после того, как они узнали друг друга чуть лучше, — игра под названием «Заеби ближнего своего», то, чем они с упоением занимались во время едва ли не каждого разговора. Хотя когда-то — но признаться в этом она могла исключительно самой себе — это «моя дорогая» вызывало у неё волну мурашек. Это было до того, как она, к своему разочарованию, осознала, что этот человек, кажется, вообще не способен испытывать хоть какие-то позитивные чувства. И, к счастью, до того, как это успело бы разбить ей сердце… если оно вообще у неё было.
— Что ты, милый, — в тон ему отозвалась она. — Я всего лишь принимаю ванну. Ну, знаешь, лежу абсолютно голая в горячей воде, пью вино. Кстати, за тебя, — она приподняла бокал, как если бы ее собеседник находился прямо здесь, рядом с ней, а не черт знает где. Иногда эта игра доходила до абсурда, но Т/И нравилось бесить его. — Уж прости, присоединиться не зову. Ты всегда портишь мне все веселье, — добавила она с довольными, почти мурлыкающими интонациями в голосе.
На другом конце провода повисло молчание. Т/Ф усмехнулась.
«Один-ноль в мою пользу, _милый_».
— Слышал о твоём маленьком приключении в полицейском участке, — после паузы произнес ее собеседник. — Тебе следует быть более осторожной, Т/И.
Ей всегда нравилось, как он произносил ее имя. Было в этом что-то особенное, завораживающее, почти магическое. Она улыбнулась.
— Да нет, это тебе следует быть более осторожным, — ответила она и добавила все с теми же урчащими интонациями, — Каз. Я написала ту книгу не для того, чтобы вы копировали ее сюжет. Или ты решил избавиться от меня?
Но на самом деле она знала ответ на этот вопрос. И он ее полностью удовлетворял. Это было как с той сорванной презентацией: это фальсифицированное нападение тогда отвело от личности Т/И Т/Ф любые подозрения, которые только могли возникнуть. И сейчас, она была уверена, никакой опасности конкретно для неё не было. Пусть Бреккер и не посвящал ее в абсолютно все детали своего гениального замысла, она знала куда больше остальных. И несмотря на их бесконечные попытки достать друг друга, Т/И, все же, была куда ближе с лидером Отбросов, чем любой другой член банды.
— Все идёт именно так, как планировалось. Полиция уже практически выбыла из игры. Осталось немного, — в хриплом голосе послышалось удовлетворение — нескрываемое, явное, как у того, кто абсолютно уверен в своей победе. — Мы станем королем и королевой, Т/И. Королем и королевой.
Ее ответа ему не требовалось. Когда в трубке раздались гудки, Т/Ф на миг сжала телефон в руке так сильно, словно бы хотела раскрошить его на мелкие кусочки, и едва подавила порыв швырнуть его в стену. Глубокий вдох помог ей вернуть ледяное спокойствие. Крайне полезное умение, учитывая, какая у нее жизнь. Т/И взглянула в зеркало. Ее губы растянулись в улыбке, а в глазах вспыхнула решимость. Каз прав: осталось немного. И разумеется, она станет королевой. Она. Вот только партия ещё не окончена.
Читайте также: