По камням и валунам мы взбираемся на горы текст песни
Обновлено: 21.11.2024
Закончил мыслить.\ Прочь усталость!\ Сел на валун.\ Мне так писалось,\ Как никогда! Смешать скорей\ Курей, пырей и сельдерей,\ Все, что мелькает, проплывает,\ Сидит, лежит и навевает\ Реминисценции. Увы,\ Не избежать, как видно, снова\ Ни в критике разгона злого,\ Ни унизительной молвы. Александр Иванов Из книги «Откуда что…» (1975) – Отсель, – сказал геодезист, –
Тяжело молчал \ Валун-догматик \ В стороне от волн. \ А между тем \ Я смотрел на мир, \ Как математик, \ Доказав с десяток \ Теорем. Николай Рубцов 1961 УТРО ПЕРЕД ЭКЗАМЕНОМ У Голубой лагуны". Том 5A
Еще вчера - валун на дне реки -\ был лоб омыт часов потоком, -\ все только рябь, все волны на широком\ лице воды, но глянет небо оком,\ нависнув ненароком, невпопад. \ тот взгляд\ сегодня погружен в пучины\ истории всемирной, дух причины -\ под следствием до Страшного Суда. Райнер Мария Рильке. Перевод А. Прокопьева
Зажги Бензинной зажигалкой\ Себе пять Солнц и сорок Лун\ И темпом Новым и Нежалким\ Завертит Космос свой Валун. Иван Игнатьев(1892-1914)1913 Тебя, Сегодняшний Навин,
Дрогнул на ягненке бубенец,\ Засветился, будто леденец,\ По-ребячьи тайну взяв и выдав.\ “Вот валун, Мария, надо сесть,\ Надо хлеба хоть кусочек съесть. Владимир Мощенко ВИФЛЕЕМ ПОД РОЖДЕСТВО
Не зелёный валун, мхом веков изукрашен,\ И не аист, что в Африке высмотрел рай,\ Серебристые фаллосы силосных башен — \ Вот твой символ, вместилище дебрей и пашен,\ В небеса устремлённый, возлюбленный Край. Михась Скобла. Перевод Владимира Берязева «Сибирские огни» 2009, №2 Край таится в границах, как висельник страшен
Посередине — обомшелый\Валун, что служит алтарем.\Улитки вышили умело\Его поверхность серебром. ВИКТОР ГЮГО. Перевод Валентина Дмитриева ИЗ КНИГИ «ПЕСНИ УЛИЦ И ЛЕСОВ» 1865 ЦЕРКОВКА
Речной воды\Копилка лун,\И злой беды\Степной валун. Ефим Ташлицкий БАРДЫ РУ О, странный мир.
Рудой ведун глубинных рун, \Я — старец дюн, что Бездна лижет; \На взморье Тайн крутой валун, \Что неусыпно Вечность движет. Вячеслав Иванов Из сборника “COR ARDENS” 1911-1912\РУНЫ ПРИБОЯ\ВАЛУН
Тяжёлый валун у скалы \ Колышет волна. Душа моя, \ И ты сегодня так легка! Александр Белов Из цикла «Хлебные крошки» 2000
Валун! То не я ли, дорожный,\ сквозь ртутную глянул слезу?\ Ухабистый, неосторожный,\ везу мое бремя, везу.\ Могильникам не развалиться,\ за пазуху сунули крест,\ и выселицам веселиться —\ напраслина! — не надоест. Владимир Нарбут
Андрей Вознесенский Сб. «Мозаика. Стихи и поэмы» 1960
Мастера (Поэма)
Поэма из семи глав с эпилогом и посвящениями
Первое посвящение
Колокола, гудошники…
Звон. Звон…
Вам,
Художники,
Всех времен!
Вам, —
Микеланджело,
Барма, Дант!
Вас молниею заживо
Испепелял талант.
Ваш молот, не колонны
И статуи тесал —
Сбивал со лбов короны
И троны сотрясал
Художник первородный —
Всегда трибун.
В нем дух переворота
И вечно — бунт.
Вас в стены муровали.
Сжигали на кострах.
Монахи муравьями
Плясала на костях.
Искусство воскресало
Из казней и из пыток
И било, как кресало,
О камни Маобитов.
Кровавые мозоли.
Зола и пот.
И Музу, точно Зою,
Вели на эшафот.
Но нет противоядия
Ее святым словам —
Воители,
ваятели.
Слава вам!
НИКОЛАЙ ГЛАЗКОВ (1919-1989)
«Писатель Андрей Белый…»
Писатель Андрей Белый
На Черном море бывал,
И очень правильно делал,
Что камешки собирал.
Так, например, Гамлет,
А до него Эдип,
Не собирали камни,
И кто-то из них погиб!
1941
ЮРИЙ ШЕВЧУК Сольник. Альбом стихов 2009
змей петров
Рожденный ползать получил приказ летать.
«Какой летать? Я, братцы, неба-то не видел».
«Что за базар? С горы видней.
Не рассуждать, ядрена мать,
Чтоб завтра были, змей Петров, в летящем виде!»
Приполз домой, а там рыдает вся родня.
«Рожденный ползать, папа, он летать не может».
«Ах ты, щенок-интеллигент! Что отпеваете меня?
100 грамм для храбрости приму, авось поможет.
Есть установка всем летать, всем быть орлами,
А тот, кто ползает еще, тот, гад, не с нами.
Летать, наверно, я люблю, не подходите, заклюю!
Начальник все мне объяснил: „Я птица — Ваня!“»
С утра весь в перьях змей Петров ползет к горе.
Два санитара подтащили к облакам.
Начальство рядом в государственной норе…
Ужом скрутились потроха, злой санитар сдавил бока,
А он курнул и прохрипел: «Уйди, я сам.
Ну что ж, прам-пам-па-ра-ра-рам со всеми вами!
Эх, мать. » Прыжок — и полетел куда-то вниз,
Но вот за что-то зацепился и повис…
Меж валунами облаков пополз, глядите, змей Петров
И скрылся где-то глубоко за небесами.
Иван БУНИН (1870-1953)
Золотой невод
Волна ушла — блестят, как золотые,
На солнце валуны.
Волна идет — как из стекла литые.
Идут бугры волны.
По ним скользит, колышется медуза,
Живой морской цветок…
Но вот волна изнемогла от груза
И пала на песок,
Зеркальной зыбью блещет и дробится,
А солнце под водой
По валунам скользит и шевелится,
Как невод золотой.
<1903–1906>
Западно-европейская поэзия ХХ века. БВЛ т.152
РОБЕРТ ГРЕЙВЗ Перевод А. Сергеева ВЕДЬМИН КОТЕЛОК
Внезапно пал туман, окутав местность,
И пешеход, взобравшийся на холм,
С дороги сбился — без ориентиров
И без тропинки он пытался трижды
Спуститься вниз, но трижды выходил
К дымящемуся, словно котелок,
Поросшему осокой водоему,
Перед которым был огромный камень.
И, выйдя в третий раз на это место,
Он понял: это ж «Ведьмин Котелок» —
О нем ему рассказывали раньше,
А вот теперь, благодаря туману,
Он ползает вокруг него, как муха.
Замшелые округлые каменья
Скользили вниз, сквозь папоротник мчались
Бурлящие хмельные ручейки —
Он разомкнул порочный круг блужданий
И шел все вниз и вниз, а на пути
Встречались то озера, то болота,
То крепостные стены валунов.
Разбитый при паденье локоть саднил,
Кровь запеклась лепешкой на щеке,
Пот лил ручьями, и в глазах рябило.
В конце концов, как будто пожалев
Шального пешехода, перед ним
Возник шалаш, и рядом груды торфа
И долгожданные следы колес.
По колеям он вышел на дорогу,
Которая вела и вверх и вниз.
Туман по-прежнему скрывал окрестность,
И пешеход избрал легчайший путь
И зашагал, как прежде, вверх и вниз.
Он шел в тумане, как во сне. Усталость
Валила с ног, но ровная дорога
Уверенно вела его куда-то,
И он почти бежал, когда из мглы
Вдруг выступил дорожный указатель.
Он подбежал к нему и прочитал:
«Семнадцать миль. », а до чего, неясно —
Дожди и солнце превратили в ребус
Написанное на дощечке слово.
Тогда он глянул на другую стрелку,
Которая указывала вверх.
На ней стояло: «Ведьмин Котелок» —
Полмили». Быть не может! А ведь он
Карабкался по кручам два часа!
. Какой-то местный весельчак повесил
На эту стрелку дохлую змею.
Вдали ревел охрипший бык. Туман
По-прежнему окутывал окрестность.
. И тут он рассердился.
Западно-европейская поэзия ХХ века. БВЛ т.152
ФИЛИП ЛАРКИН Перевод Р. Дубровкина
ЛЕГЕНДА О ТРЕХ КОРАБЛЯХ
Я видел, утром вышли в море
Три корабля и по волнам
Помчались вдаль, с судьбою
споря, Навстречу бурям и ветрам.
Один на запад курсом лег
По убегающим волнам.
И влажный вихрь его увлек
К богатым, щедрым берегам.
Другой лег курсом на восток
По зыбким, пенистым волнам,
Но ветер, словно зверь, жесток,
Его отбросил к валунам.
А третий устремил свой путь
На север по седым волнам.
Но ветру надоело дуть,
Он дал обвиснуть парусам.
Гнал ураган, суров и горд,
Ночь по неласковым волнам.
Два корабля вернулись в порт,
А третий не вернулся к нам.
Он плыл на север через льды
По злым, безжалостным волнам
Под одинокий свет звезды
Навстречу бурям и ветрам.
ЮРИЙ КУКИН (1932-2011) ПЕСНИ
Гек Финн
Я бездомным марктвеновским Геком
Убегу, уплыву на плоту,
Понесусь по таинственным рекам
И, как птица, замру на лету.
Буду пальцами листьев касаться,
Буду гладить бока валунов,
И мне пляску исполнит, Сен-Санса,
Ветер гор под холодной луной.
Снегом дрогнувшим грянет лавина,
И туман поплывет над рекой,
Вечный плут весельчак Чипполино
С книжной полки махнет мне рукой.
Быть незлобным простым человеком
И острей ощущать красоту…
Я бездомным марктвеновским Геком
Убегу, уплыву на плоту.
12 февраля 1971
ВИКТОР БОКОВ (1914-2009)
МИКУЛА
Егору Исаеву
Не за стеною монастырской
Микула сошку мастерил,
А на равнине богатырской,
Где ворон каркал и парил.
Бесхитростен был сельский витязь,
Он черный хлебушек кусал.
Он валунам сказал: — Подвиньтесь!—
Да приналёг и сдвинул сам.
И все дела! И конь саврасый
Борзо пошел по борозде.
Без норова, без разногласий,
Отлично знал он, в чьей узде.
И затяжелила земелька,
Глянь — и налился колосок.
И вот уже дурак Емелька
На печку русскую залег.
Сказал: — А ну, лети, родная!—
И полетела печь, как пух.
Не печь — кибитка удалая,
А в ней огонь и русский дух.
Жалейки, дудки и свирелки,
Все появилось на Руси.
И гусли, и игра горелки,
И бабы царственной красы.
Стоял Микула и не верил,
Что столько жизни от сохи.
Хмелел и целовал деревья,
Случалось, даже пел стихи!
В нем пахарь уживался с воином,
Покоя не было кругом.
Он с пашней управлялся вовремя
И вовремя кончал с врагом.
Друг! Не хвались, что ты из Тулы,
Что ты механик и Левша!
Ты от сохи и от Микулы,
Ты Селянинова душа!
16 ноября 1972
АЛЛА ГОРБУНОВА Пока догорает азбука. Стихотворения (Сб. 2016)
«пленная вода спит лягушачьей икрой…»
пленная вода спит лягушачьей икрой
в чашах измолотого серебра и песка
на ободе земли висят замки на мантии магмы
выступают и падают огненные гольцы
чёрные головастики плавают в зеркалах
расцветают колёса велосипедов повиты
усиками земляники и колосками травы
светится ландышей пресноводный жемчуг
деревянные обручи катятся как шаровые молнии
и скрипят изнутри валуны как яйца из гнёзд
каменных птиц что вот-вот полетят над водой
на вершину горы —
пока эхо бежит по кромке архейской эры
пока прозревают слепые глухим возвращается слух
и немым дается первенец песни
луна дарит жизнь мёртвому как солнце живому:
одно – сиреневому кусту, другая – рассечённой яблоне
но и тебя проводит остывающий плач
ИОСИФ УТКИН (1903-1944)
61. «Переваливая через…»
Переваливая через
Чистоту песчаных сот,
Атлантическая челюсть
Берег гложет и сосет.
Сколько соли перепито,
Сколько слопано камня?!
От такого аппетита
Страх нисходит на меня.
Мне знакома кухня эта.
Я и сам ведь… и меня
Посадили на диету
Трезвой влаги и камня.
Мне понятно (врать не стану!),
Мне, как лирику, видней —
Лодка с парусным султаном
И с двумя парнями в ней.
Для меня, понятно, пытка —
Наблюдать издалека,
Как везут ребята в слитках
Скумбрию и судака.
Я не слишком крепок телом,
Но люблю заняться вот
Нееврейским этим делом
На дыбы встающих вод.
Вёсла — врозь… Рукав — по локоть.
И вокруг, как от огня,
Заметет морская склока,
И пойдешь ты
Акать,
Окать,
На гребень летя с гребня!
Но положено мне РАППом
Заниматься, да не тем —
И сосать, понятно, лапу
Глубоко полезных тем…
Май 1933
САЙГЕ. Перевод Веры Марковой Кн. «Горная хижина» 1997
ВРЕМЕНА ГОДА
ЛЕТО
(73)
Смотрю на луну в источнике[28]
Пригоршню воды зачерпнул.
Вижу в горном источнике
Сияющий круг луны,
Но тщетно тянутся руки
К неуловимому зеркалу.
(74)
У самой дороги
Чистый бежит ручей.
Тенистая ива.
Я думал, всего на миг,
И вот — стою долго-долго.
(75)
Всю траву на поле,
Скрученную летним зноем,
Затенила туча.
Вдруг прохладой набежал
На вечернем небе ливень.
(76)
Песня о летней луне
В горном потоке
Сквозь преграды камней
Сыплются волны,
Словно град ледяной,
В сиянье летней луны.
(77)
Летней порою
Луну пятнадцатой ночи
Здесь не увидишь.
Гонят гнуса дымом костра
От хижины, вросшей в землю.
(78)
Ждут осени в глубине гор
В горном селенье,
Там, где густеет плющ
На задворках хижин,
Листья гнутся изнанкой вверх…
Осени ждать недолго!
(79)
Сочинил во дворце Кита-Сиракава[29], когда там слагали стихи на тему: "Ветер в соснах уже шумит по-осеннему", "В голосе воды чувствуется осень"
Шум сосновых вершин…
Не только в голосе ветра
Осень уже поселилась,
Но даже в плеске воды,
Бегущей по камням речным.
Алигьери Данте (1265–1321)
Все в мыслях у меня мгновенно замирает…
Все в мыслях у меня мгновенно замирает,
О радость светлая, завижу лишь тебя!
Приблизиться хочу – любовь меня пугает
И говорит: беги! или умри, любя!
С туманом борются темнеющие взгляды…
Что в сердце у меня – ты на лице прочтешь.
И камни самые спасительной ограды
Под трепетной рукой кричат: беги – умрешь!
Ты видела меня, и взор твой молчаливый
Душа убитая в гробу своем звала.
Луч жалости один, луч жалости стыдливой, —
И, вновь воскреснувши, она бы расцвела;
Но, смерть свою любя, с надеждой боязливой
Она вотще твой взор молила и ждала.
(переводчик – Соловьев Владимир Сергеевич, 1853–1900)
АРОН ЛИПОВЕЦКИЙ Сб «АМФОРА» 2018
«В житейских шахматах…»
* * *
Для иных есть час, когда надобно без фальши
сказать во всем величье Да иль Нет…
Константинос Кавафис, пер. А. Величанского
В житейских шахматах
позиция, ты знаешь, переменчива.
И, делая свой ход,
забудь о предыстории,
в ней ни вины, ни правды не ищи.
Перед тобой фигуры на доске.
Твой ход. Не слишком медли,
не сожалей, что в прошлом
не взорвался, не хлопнул дверью,
что негодяя ты не осадил,
родителей утешить не успел.
Ведь, сожалея, вновь поймешь,
что также поступил бы снова,
так логика позиции решала.
А прошлое само тебя догонит:
нетвердо сказанное Нет,
и покровителя не снятая рука.
Камлание на раскаяние
Осажден я пустыней, пространством обложен со всех сторон.
На язык жестяной лишь базальта стакан, на понюх — хилазон,
ни рукой шевельнуть, ни травы отхлебнуть, ни молитвенный стон.
Снять осаду сухим ветерком, и копыт говорком ты освобождён.
Снизойдет валуном, опалит пустотой, окрылит тишиной, — прощён.
Читайте также: