Огромное небо одно на двоих текст история песни
Обновлено: 21.11.2024
Песню «Огромное небо», написанную Робертом Рождественским и Оскаром Фельдманом, знают во всем мире. На Международном конкурсе в Софии в 1968 году она завоевала сразу три медали: две золотые — за стихи и исполнение и серебряную — за музыку
Песня с почти стенографической точностью рассказывает о подвиге, совершенном ими пасмурным днем 6 апреля 1966 года в небе над Берлином.
Об этом, товарищ,
Не вспомнить нельзя.
В одной эскадрилье
Служили друзья.
И было на службе
И в сердце у них
Огромное небо
Одно на двоих
6 апреля 1966 года старший лейтенант Янов Юрий Николаевич и каптиан Капустин Борис Владиславович ценой собственных жизней спасли тысячи мирных жителей Берлина.
Летчики служили в 668 авиационном полке бомбардировщиков 132 бомбардировочной дивизии 24 Воздушной армии, который дислоцировался в Германии в Финове.
Янов Юрий Николаевич – старший лейтенант, родился 2 августа 1931г. в г. Вязьме Смоленской области в русской семье железнодорожника. В 1950г. окончил в г. Вязьме среднюю школу № 1. В 1953 году заканчивает Рязанское военное автомобильное училище, а затем в 1954 году - Рязанское военное училище штурманов После окончания училища проходил службу в Группе Советских войск в Германии.
Капустин Борис Владиславович - капитан, родился в 1931 году в п. Урупский Отрадненского района Краснодарского края в семье научного работника Капустина. В 1947 году окончил семилетнюю школу в г. Ростове-на-Дону, затем в 1951 г. заканчивает Ростовский индустриальный техникум. В 1951 призывается в ряды Вооруженных сил и по предложению призывной комиссии поступает в Кировобадское военное авиационное училище летчиков им. Хользунова, которое он заканчивает в 1954 году. Начинает службу на Севере, затем направлен в Группу Советских войск в Германии.
Капустин Б.В. и Янов Ю.Н. Капустин Б.В. и Янов Ю.Н.6 апреля 1966 года командир самолёта капитан Борис Владиславович Капустин и штурман старший лейтенант Юрий Николаевич Янов получили приказ перегнать самолет Як-28П на другой аэродром. С самого утра стояла непогода — черные тучи затянули небо над аэродромом, и только в 15:00 они получили разрешение на взлет. Полет проходил нормально. Набрав высоту, самолеты выровнялись, взяли заданный курс. До места посадки лететь им было не более получаса.
И вдруг резкий толчок бросил тела летчиков вперед, ремни парашюта врезались в плечи, отяжелела голова. Самолет ведущего внезапно клюнул вниз носом и машина стала падать на жилые кварталы Берлина.
Летчики уже знали, что произошло.
На магнитофонной ленте у руководителя полетов осталась запись:
— Восемьдесят третий, отойди вправо,— успел крикнуть ведомому командир пары.
— Не вижу, где ты? — спросил ведомый.
— Лети дальше, я возвращаюсь,— ответил Капустин.
По приказу командира ведомый не изменил курса, он только еще раз спросил:
— Как у вас?
Ответа не последовало.
По внутреннему самолетному переговорному устройству Капустин сказал своему штурману:
— Юра, наверное, тебе сейчас прыгать.
Янов ответил:
— Борис Владиславович, я с вами.
Им стало совершенно ясно, что долго продержать машину в воздухе не удастся. То резко бросая вниз, то поднимая машину, Капустин хотел запустить двигатели. Самолет отклонился от курса, облачность стала редеть, и внизу проглядывался огромный город. Он был огромен. Летчики представили себе, что может произойти, если самолет рухнет на город с тоннами горючего, остававшихся в баках самолёта.
Капустин до боли в суставах сжал штурвал самолета и что есть силы потянул его на себя. Он пытался выровнять машину, поднять ее повыше от крыш домов, от чистых улиц, по которым ходят люди, не подозревающие, какая беда в любую секунду на них может обрушиться.
Из рассказа свидетеля западноберлинского рабочего В. Шрадера: «Я работал на 25-этажном здании. В 15 часов 45 минут из мрачного неба вылетел самолет. Я увидел его на высоте примерно 1,5 тысячи метров. Машина начала падать, затем поднялась, вновь падала и вновь поднималась. И так трижды. Очевидно, пилот пытался выровнять самолет». ("Красная звезда" 12.05.1966 г.)
Им все же удалось удержать машину в воздухе. С ревом пронесся терпящий бедствие самолет над берлинскими пригородами. Главная опасность миновала, город остался позади. Но теперь надо было посадить машину. Куда? Как? Прямо по курсу показалось поле, на котором было немецкое кладбище. В воскресный день пасхи 6 апреля 1966 года западноберлинские жители отдавали почести умершим, поэтому там было много людей. Чуть в стороне, они увидели озеро и решили туда посадить самолет.
Остались записи внутренних переговоров на ленте черного ящика. Командир сказал штурману:
— Юра, тебе надо сейчас прыгать.
Штурман Янов понимал, что выстрел его катапульты даст снижение высоты и так неуправляемому самолету, а командир не сможет отвести машину от кладбища. Он ответил:
— Борис Владиславович, я с вами.
В этом решении и состояло мужество Янова. Его ответ был еще и поддержкой своему боевому товарищу. В сложившейся ситуации он не мог оказать другой помощи командиру. Спасительные метры высоты для катапультирования пропали. Старшего лейтенанта Янова товарищи по службе считали «профессором» в штурманском деле. В его служебной характеристике говорилось: «В воздухе спокоен, инициативен. Свой опыт выполнения полетных заданий активно передает товарищам»
Янов Ю.Н.с дочкой и Капустин Б.В. Янов Ю.Н.с дочкой и Капустин Б.В.Это было озеро Штессензее. Туда и направил Капустин самолет. Янов приготовился к приводнению, отстегнув ремни.
Они бы приземлились благополучно, но на их пути оказалась дамба с шоссе, по которому проносились автомобили. С неимоверным усилием летчик потянул рычаги управления. Самолет, приподнявшись над дамбой, потерял скорость, перевалился через нее и резко, с большим наклоном, ушел в воду, под толстый слой ила.
Самолет упал в английском секторе западного Берлина в нескольких сотнях метров от границы советского сектора, которая пролегала вдоль озера Штессензее.
Советское командование, узнав о случившемся, тут же попросило у другой стороны разрешения начать спасательные работы. Но английские военные власти отвергли эту просьбу, утверждая, будто самолет взорвался над рекой Хафель в западноберлинском районе Шпандау. Наконец спустя сутки англичане заявили, что боевая машина русских найдена в окрестностях озера Штессензее и что они. уже начали там соответствующие работы. Однако к месту подъема самолета не были допущены даже советские корреспонденты.
Работы на месте падения Работы на месте паденияАнлийские саперы доставили к озеру катера с кранами и другую технику. Водолазы поднимали из ила самолет и, разрезая его по частям, перевозили на берег (фотографии были опубликованы в 1966 г. в немецком журнале «Штерн»). Английские спасатели только на вторые сутки достали тела погибших героев, оставшихся за рычагами управления самолета.
(По одной из версий: на место падения весьма резво прибыли английские водолазы и сапёры, которые сразу же занялись подъёмом некоторых особо важных частей разбившегося самолёта. Тела лётчиков-героев для них не представляли никакого значения в отличие от уникальной РЛС «Орёл-Д» («Skipspin» по НАТОвской классификации), которую им удалось демонтировать и позже вместе с деталями двигателей за 2 дня исследовать в Фарнборо (Farnborough). Корреспондент британской газеты «Telegraph», вообще горделиво назвал эту вопиющую провокацию одной из самых «поразительных шпионских операций «холодной войны» )
Подъем самолета Подъем самолетаПозже, английские водолазы, участвовавшие в поисковых работах, рассказали представителям печати, что когда сквозь толщу ила они добрались до пилотской кабины, увидели там и летчиков. Командир и штурман, как и во время полета, сидели на своих местах, в кислородных масках, с застывшими на рулях управления руками — руками, спасшими тысячи человеческих жизней, спасшими город.
8 апреля состоялась траурная церемония передачи останков советских летчиков представителям Группы советских войск в Германии. Для передачи тел погибших воинов из Великобритании прибыл королевский оркестр, представители английских войск с большим уважением отнеслись к подвигу летчиков.
Несколько дней героический подвиг двух советских летчиков был одной из ведущих тем западногерманской прессы. Не оставили его без внимания и различные реакционного толка газеты и радиостанции. Они тут же развернули клеветническую кампанию вокруг аварии советского военного самолета, пытаясь дезинформировать население, скрывая подробности происшедшего и, наоборот, всячески искажая очевидные факты с тем, чтобы максимально очернить присутствие советских войск в Германии.
Ярая антисоветская пропаганда имела и еще одну задачу — отвлечь внимание мировой общественности от подобного же случая, происшедшего незадолго до этого с самолетом ВВС США в районе испанской деревни Па-ломарес, где при аварии самолета американские летчики, спасая свою жизнь, сбросили на землю бомбы с ядерной начинкой.
Однако падкой на дешевые сенсации прессе не удалось достичь цели. Многочисленные граждане Западного Берлина заявили властям и редакциям газет о своем восхищении мужеством и гуманностью советских летчиков, о сочувствии семьям погибших, осуждая при этом попытки реакционных сил и враждебной западногерманской прессы использовать эту катастрофу для антисоветской пропаганды.
На похороны героев каждый город Германии прислал свою делегацию. Людей, желающих отдать последние почести русским парням, было столько, что несколько часов, пока на аэродроме готовились к отправке останков летчиков на родину, колонна граждан ГДР с венками и цветами двигалась непрерывно.
1 из 3Мемориал Янову Ю.Н. и Капустину Б.В в авиамузее Эберсвальде-Финов (правда установлен там бомбардировщик Як-28И) и памятная плита на воинском кладбище в Германии, перенесённая из Финова 1 из 3Мемориал Янову Ю.Н. и Капустину Б.В в авиамузее Эберсвальде-Финов (правда установлен там бомбардировщик Як-28И) и памятная плита на воинском кладбище в Германии, перенесённая из ФиноваРаспоряжением правительства за мужество и отвагу, проявленные при исполнения воинского долга, капитан Капустин Борис Владиславович и старший лейтенант Янов Юрий Николаевич были посмертно награждены орденами Красного Знамени. Тела героев были отправлены самолетами в города Ростов-на-Дону и Вязьма.
Юрий Янов похоронен на родине, в Вязьме, на Екатерининском кладбище, и в его честь 1 сентября 2001 года на здании Вяземской средней школы №1 установлена памятная доска.
Читайте также: