Тексты песен михаила кочеткова
Обновлено: 23.11.2024
«Мне стих хотелось написать;
Хороший стих не по заказу,
Чтоб мог его я рассказать,
И все заплакали бы сразу.
И встал бы некий старичок
И так сказал, держась за сердце:
«Ведь он, товарищи прочел
Всей нашей жизни квинтэссенций!
Я – той эпохи сторожил,
Я девяносто лет живу.
Я столько в жизни пережил,
Но это не переживу!»
И бледный, словно полотенце,
Под чей-нибудь истошный вой
Упал бы он, держась за сердце,
К моим ногам, как рядовой!
Я не пишу таких стихов,
Мне очень жалко стариков.
Автопортрет 1999 года
Возможно, я не очень гармоничен,
Зато талантлив и фотогеничен.
Я сочинить могу такую песню,
От зависти Берковский даже треснет.
А я оставлю эту песню людям,
От этого меня ведь не убудет.
Напротив, я прибуду, скажем, к Пете,
Или какому-нибудь, скажем, Саше.
И он попросит: «Не могли бы спеть Вы
Чевоньть выдающее Ваше?»
И я, достав свой лучший каподастр,
На гриф его заботливо пристрою,
И не суетливо, а как мастер,
Такое Саше с Петею устрою!
Они меня до смерти не забудут;
Расскажут внукам обо мне и детям –
Такое замечательное чудо
Могу я этим Саше с Петей спеть я…
Возможно, я не очень гармоничный,
Зато я молодой и аккуратный.
Талантливый я и фотогеничный,
Что мне во мне особенно приятно.
Конечно, мне не быть уже министром
И Мусоргским, увы, не стать Модестом,
Зато в Москве – отдельная прописка,
Где даже для собак найдётся место.
И не успел покуда постареть я,
Не отрастил на лбу своём морщины,
Зато свои, как уверяют, дети,
Жена – немолодая, но с машиной.
И стих негармоничный завершая,
Открою Вам один секрет интимный;
Я жизнь свою люблю и уважаю!
Хотелось бы надеяться – взаимно…
Как изгнанник на чужих берегах,
Жить мне в этих краях беглецом.
Рыжий кот среди бешеных псов;
Вечно в драках и вечно в бегах.
Я от пёсьего лая оглох,
От погони смертельно устал.
И, мой Бог, как же я одинок
Здесь в тобою забытых местах!
Я – замученный загнанный зверь,
Потому-то и должен терпеть.
И не знаю, не знаю теперь,
Что милее мне жизнь или смерть.
Мне общаться здесь разве с луной.
Собеседников нет у меня.
И меня разъедает, как гной,
Моя кровь и порода моя…
Игорю Иртеньеву на 60 лет в подарок с часами,
которые ходят в обратную сторону
Вот, Игорёк, и шестьдесят.
Но не размер, не вес, не талия.
Уже всё чаще гениталии,
Как гирьки ходиков висят.
Всё чаще хмурится жена,
С утра неудовлетворенная.
И зреет мысыль потаенная:
«А на кой черт она нужна?»
Когда такой, пардон, расклад,
Причем тут бабские угрюмости?
Лишь горечь по усопшей юности.
«Кабы вернуть её назад!»
Но не печалься, Игорёк,
Ведь дорогой дружок твой Мишка
Машину времени подмышкой
Тебе в подарок приволок.
Сощурив ленински глаза,
Ты гирьки положи на трудности;
Пусть время катится назад!
А ты вперёд к усопшей юности!
Порою люди гадки,
Бездушны, словно волки;
Зовут меня на б. ки,
Поминки и на елки.
Зовут на дни рождения,
И, просто так, бухнуть,
Чтоб за всевспоможение
Попеть им чё-нибудь.
И я пою. А что же я
Ещё умею делать
С такой-то наглой рожею?…
Не говоря о теле.
На столе и водка, и закуска.
Не хватает только оливье.
Отчего ж мне грустно?
Просто, дома пусто
И не едет мой дружок ко мне.
Мой дружок из города Тюмени,
Где живёт жена его Валёк.
А у меня пельмени,
Рыба нототения
И непочатый водки пузырёк.
В восемьдесят где-то, помню, пятом
Мы сидели у него зимой.
Водку с карбонатом
Разбавляли матом.
Ну, а рыбу ели, Боже мой!
Просто, понимаете обидно.
Х..и же я столько накупил?
А его не видно,
Ну, как ему не стыдно?
Я за это выпил и запил.
Я возьму куплю себе «девятку».
Просто так, из принципа куплю.
А потом в припадке
Разгонюсь, и всмятку
Я тебя, предатель, раздавлю.
На столе и водка, и закуска.
Не хватает только оливье.
Отчего ж мне грустно?
Просто, дома пусто
И не едет мой дружок ко мне…
Баллада о печальном скрипаче
Мой дедушка старый, но добрый старик
Мечтал, что я стану большим скрипачом.
И даже в далёком Милане
Я буду играть на концерте.
А внук его глупый закатывал крик,
Ведь он не хотел быть большим скрипачом.
Он плавать мечтал в океане
На старом пиратском корвете.
Среди акул и альбатросов
Мечтал стоять он на борту
Слегка подвыпившим матросом
С огромной трубкою во рту,
Крича в бою осипшим басом:
«На абордаж, орлы, вперёд!»,
И быть огромным одноглазым
И даже раненым в живот.
Как он мечтал из океана
Вернуться на родной причал
Весёлый раненый и пьяный.
О, Боже мой, как он мечтал
В портовом кабаке «Ривьера»,
В объятьях гейшу задушив,
Кричать: «А ну, скрипач-халера,
Сыграй мне чёньть для души!»
Но время проходит, и дедушки нет.
Он больше не будет стоять над душой;
Теперь-то ему безразлично,
Что внучек скрипач в ресторане.
Он по вечерам достаёт инструмент
И мучает скрипку. И всем хорошо.
Ему ж это всё безразлично,
Ведь он далеко в океане!
Среди акул и альбатросов
Мечтал стоять он на борту
Слегка подвыпившим матросом
С огромной трубкою во рту,
Крича в бою осипшим басом;
«На абордаж, орлы, вперёд!»
Быть одноногим, одноглазым
И даже раненым в живот.
Как он мечтал из океана
Вернуться на родной причал
Весёлый раненый и пьяный.
О, Боже мой, как он мечтал
В портовом кабаке «Ривьера»
В объятьях гейши умереть,
Крича: «А ну, скрипач-халера,
Давай играй, я буду петь!»
Он спел бы под скрипку под скрип старых мачт,
Про боцмана – злую собаку.
А маленький, злой, одинокий скрипач
Играл бы на скрипке и плакал…
И начну я жизнь
По второму кругу:
Разведусь с женой,
Заведу подругу.
Буду водку пить и дубасить девку,
А потом махну в Петроград, на Невку.
Я и там себе заведу девицу
Стану выпивать и ругать столицу.
Буду девку бить
По щекам пузатым.
Буду водку пить
И сопьюсь когда-то.
И, как пьяный швед, под лихую песню
Утону в Неве… А потом воскресну!
Я на страшном прошлом
Поставлю точку;
Мне жена снесёт
И сынка и дочку.
Заведём собаку, а может, кошку.
Будем хором петь под мою гармошку.
Ну, а чтобы жизнь не казалась нищей,
Мы займём пятьсот или даже тыщу!
Я на радости буду пить до рвоты,
И, заснув богатым, проснусь банкротом…
Обанкротившись,
Я пойду по кругу:
Разведусь с женой,
Заведу подругу.
Буду водку пить и дубасить девку,
А потом махну в Петроград, на Невку.
Я и там себе заведу девицу,
Стану выпивать и ругать столицу.
Буду девку бить
По щекам пузатым.
Буду водку пить
И сопьюсь когда-то.
И одной зимой утону в канале –
Моя жизнь иной может стать едва ли…
Автомобильно-грузинская песня
Am
Когда я стану знаменит,
E7
Куплю жалезную машину,
(далее с Hm как в 1-м куплете) Hm
Когда-нибудь я, может быть,
Куплю жене стальную брошку
Работы сына Фаберже,
А может, Фаберже-отца.
Я даже, может, брошу пить.
Хотя, скорей всего, не брошу.
А если брошу пить, мон шер,
То, как грузин, не до конца.
И костромские чуваки,
И камербюргеры в Потсдаме
Передо мною лебезят,
Завидя мой кабриолет.
И даже в лужах червяки
Виляют лысыми хвостами.
Спасибо вам, мои друзья.
Я очень тронут и задет.
И тот, кто раньше изменял,
Придёт ко мне сказать «Простите».
Конечно, я его прощу,
Но Гиви точно не простит.
Так что давайте же меня
Вы неизвестного любите,
Чтоб не случилось бы чего,
Когда я стану знаменит!
А когда я стану знаменит?
Когда накроюсь медным тазом
Когда накроюсь медным тазом,
Предсмертный испытав оргазм,
Тогда, уж, точно отдохну на всю катушку.
Без Ваших стонов и капризов
В своей загробной новой жизни
Я заживу, как беззаботная кукушка.
А Вы у гроба порыдавши
Над моим телом вечно павшим,
Меня зароете у ёлки на опушке.
И Вам, навек осиротевшим,
И невдомёк, что я взлетевший
Гляжу на Вас, сидя у ёлке на макушке.
Не берегли меня при жизни
В моей же собственной отчизне,
Не уважали и платили мало денег.
Да, и супруга, просто ужас,
Меня плохим считала мужем
И говорила, что алкаш я и бездельник.
Пускай алкаш, не возражаю,
Но вот супругу обожал я,
Хоть и скрывать я это был великий мастер.
Пусть был я беден и без средств,
Но ведь оставил ей в наследство
Свою гитару и прекрасный каподастр.
Что ещё надобно для счастья,
Когда есть классный каподастр?
Да ничего по сути дела и не надо.
Всего и надо-то, что надо
Его поставить куда надо
И написать классическую серенаду.
И чтобы эта серенада
Тебе досталась, как награда,
Как память о твоих, загубленных мной, годах.
И чтобы, как при коммунизме,
И в этой, и в загробной жизни
Мы были вечно вместе в памяти народа.
Хотя не исключаю случай,
Что ты найдешь кого-то лучше.
Хотя куда, уж, лучше? Даже и не знаю.
Тебе скандалов не хватало,
А может, выпивал я мало?
Ну ничего, ещё есть время наверстаю!
Ты не смотри, что я ленивый.
Я очень вредный и ревнивый,
Если узнаю, что с тобою кто-то рядом.
Так что, любимая, не нужно
Не искушай меня без нужды,
И по нужде не искушай меня, не надо…
Хотя твоя измена после
Того, как сгинут мои кости,
На самом деле не такая, уж, измена.
Так что на первый раз прощаю
И ревновать не обещаю.
Но обещаю подыскать себе замену.
А после можно медным тазом
Накрыться, испытав оргазм.
И с чистым сердцем отдохнуть на всю катушку…
Но нет ни отдыха, ни таза.
И как назло, весь день, зараза,
В лесу кукует мне противная кукушка.
Наколка
Am E7 Am
Наколка «Не забуду крошку Беллу».
A7 Dm
Прекрасен в профиль, спереди и в тыл.
Am
Он плавал на пиратской каравелле в Гонолулу.
H7 E7
Он плавал, а теперь вот он приплыл.
Am E7
Тяжелый кольт, широкий клёш, Am (далее как в 1 куплете)
тельняшка.
Изящна деревянная нога.
Шарахаются бабки и дворняжки,
Ведь Гарри Болт не шутит ни фига.
Вот он идёт в притон «Гвадалахара»,
Где подаёт вино безрукий гном,
Где, ночи напролёт дымя сигарой
с перегаром,
он будет пить тройной пиратский ром,
И вспоминать ту ночь на каравелле,
Два искаженных ужасом лица
Застигнутых врасплох красотки Беллы
с юнгой Билли,
спасённого им в драке подлеца…
И сразу смолкли пьяные дебаты.
Рука легла на кольт и Гарри Болт
Сказал спокойно: «Граждане пираты,
вашу матом,
кто хочет жить, всех попрошу за борт».
«Азохен вей! В гробу я видел эти шутки!» -
воскликнул старый боцман и за борт.
Отплыли все корыта, брёвна, шлюпки.
И то, что надо, сделал Гарри Болт!
Качает норд на рее крошку Беллу,
Красавчик Билли пригвозжен багром.
А Гарри Болт, покинув каравеллу
в Гонолуле,
в «Гвадалахаре» пьёт пиратский ром.
Наколка «Не забуду крошку Беллу».
Прекрасен в профиль, спереди и в тыл.
Он плавал на пиратской каравелле
в Гонолулу.
Он плавал, а теперь вот он приплыл.
Андрей Анпилов
МАРШ
(Мишке в день 45-летия)
«Когда я стану знаменит, куплю железную машину. »
М.Кочетков
Ну вот и дожил, Мишка, ты
По самое по здрасьте –
Осуществляются мечты,
Как минимум, отчасти.
Слегка поддат и знаменит –
Москва, Нью-Йорк, Париж ли.
А если нажил целлюлит,
То лишь в хорошем смысле.
Шофер и сам себе грузин
Сидишь ты у штурвала,
Как в Сочи детский лимузин
Накручивал, бывало.
Глаза стреляют, как стручки.
Весна. Усов цветенье.
А если на носу очки –
То редко, лишь для чтенья.
Пропёр ты, словно паровоз,
Обещанной дорожкой.
Конечно, к Тане есть вопрос –
А как там дело с брошкой?
Но не пропит талант уже,
И места нет кручине,
Пока есть чем для Фаберже
Позировать мужчине.
Ну что ж, командуй, атаман,
Отнюдь не на бумаге,
Гитара, такса и стакан -
На вечно юном флаге.
Не бог, не царь, чуть-чуть герой -
Пыхти, плодись как вирус!
А я, как дедушка, порой
Горжусь, что мальчик вырос.
Читайте также: