Дворовая песня со словами матрос канарские
Обновлено: 23.11.2024
В НАШУ ГАВАНЬ ЗАХОДИЛИ КОРАБЛИ
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки, ой-ли,
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум и гам и суета.
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танцы их пленили, — красота, ой-ли,
В таверне распахнулись с шумом двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его как молнии блистали,
Наездник был красивый сам собой, ой-ли,
Пираты сразу Гарри в нем узнали.
— О, Мери, он приехал, Гарри твой!
Ребята, он не наш, не с океана.
— Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, ой-ли, —
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана, как вождя, ой-ли,
И мастера по делу фехтованья.
Но Гарри был суров и молчалив.
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча защищался у перил, ой-ли,
А Мери в этот миг его любила.
Вот с шумом повалился атаман.
- О, Мери, - его губы прошептали.
Погиб пират, заплачет океан, ой-ли,
А кровь уже стекла с ножа у Гарри.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки, ой-ли,
И пили на поминках атамана.
Две последние строки каждого куплета повторяются
С фонограммы Элеоноры Филиной и Теодора Ефимова, CD «В нашу гавань заходили корабли» № 3, «Восток», 2001. Этот же вариант: Запрещенные песни. Песенник. / Сост. А. И. Железный, Л. П. Шемета, А. Т. Шершунов. 2-е изд. М., «Современная музыка», 2004 - без возгласа "ой-ли!" и с разночением в одной ст.: "И Мери в этот миг его любила". В первом сборнике "Гавани" ("В нашу гавань заходили корабли", Пермь, 1996), эта строка дана: "Но Мери в этот миг его любила", остальной текст без изменений.
Запрещенные песни. Песенник. / Сост. А. И. Железный, Л. П. Шемета, А. Т. Шершунов. 2-е изд. М., «Современная музыка», 2004.
Авторы песни не установлены. Появилась она, вероятно, в эпоху НЭПа (1920-е годы). В начале 1990-х песня дала имя знаменитой радио-, а затем телепередаче Эдуарда Успенского и Элеоноры Филиной "В нашу гавань заходили корабли", которая вызвала ренессанс старого дворового фольклора в России.
См. также песню "Юнга Билл" - в одной из ее версий юнга Билл, проиграв сражение за Мери, меняет имя и становится ковбоем Гарри. Тогда песня "В нашу гавань заходили корабли" становится продолжением этой истории - залечив раны, Билл-Гарри возвращается в ту же самую таверну, во второй раз сражается за Мери и выигрывает. Есть даже "сводный" текст из двух песен:
В НАШУ ГАВАНЬ ЗАХОДИЛИ КОРАБЛИ
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
Матросы веселились, как могли,
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум и гам, и духота,
Пираты упивались танцем Мэри.
Не танцы их пленили, - красота!
Внезапно распахнулись с шумом двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его как молния сверкали.
Наездник был красивый сам собой,
Его все знали как ковбоя Гарри.
«Мэри, вот вернулся, Гарри твой!»
«Нет братцы, он не наш, не с океана!
Я, Гарри, рассчитаюся с тобой!» —
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа.
Матросы затаили все дыханье.
Все знали атамана как вождя
И мастера по делу фехтованья.
Но Гарри был суров и молчалив.
Он знал, что ему Мэри изменила.
Он молча защищался у перил.
И Мэри в этот миг его любила.
Со стоном повалился атаман.
И губы его тихо прошептали:
«Погиб пират – пусть плачет океан».
Кровь капала с ножа ковбоя Гарри.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки,
И пили на поминках атамана.
И еще о песне, давшей название передаче. О ней было много дискуссий в нашей почте, были замечания по тексту, связанные с теми вариантами, которые телезрители считали единственно правильными. Но вот один вариант, который как бы синтезировал две песни, нам представляется интересным, поскольку более логичен и выстраивается в целостный сюжет.
На корабле пираты ходят хмуро,
Кричит им в рупор старый капитан.
У юнги Билля стиснутые зубы,
Он видит берег сквозь густой туман.
На берегу осталась крошка Мэри.
Она стоит в сияниье голубом,
А юнга Билль и верит, и не верит
И машет ей подаренным платком.
Вернулся Билль из северной Канады.
Налей-ка, бармен, мне бокал вина.
Я буду пить за глазки крошки Мэри,
За то, что год, как мне она верна.
Вдруг с шумом распахнулись обе двери,
Глаза у Билля вылезли на лоб:
Пред ним стояла маленькая Мэри,
А позади огромный боцман Боб.
Ну, что же, Боб, поговорим короче,
Как подобает старым морякам,
Я опоздал всего лишь на две ночи,
А третью ночь без боя не отдам.
Сверкнула сталь, сошлись в бою матросы.
Как лев, дерется юнга молодой.
Они дрались за пепельные косы
И за глаза лазури голубой.
Но боцман Боб был родом из Кентукки,
И был острее боцманский клинок.
Он покалечил юнге обе руки,
И Билль был брошен на пол, как щенок.
Пал боцман Боб, сраженный в грудь кинжалом,
И получил он то, чего желал:
Ведь он узнал, что с Мэри сон не сладок,
А юнга Билль - не судовой нахал!
Прошли года, и Билль совсем здоровый
(смог доктор его раны залечить),
И вот не Билль, а Гарри воин грозный
Решил за все пиратам отомстить.
В нашу гавань заходили корабли -
Далее следует текст, приведенный вначале, но в конце имеется добавление, свидетельствующее о том, что Гарри был действительно ковбоем:
А конь его привязан у ворот,
Хозяина недолго дожидался:
Вот Гарри заскочил к нему в седло
И в степь свою далекую умчался.
Далее все совпадает с “каноническим” текстом, кроме концовки:
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И выбирали Гарри атаманом.
Кстати, эта концовка как бы ставит точку в споре о том, кем же все-таки был Гарри - капитаном или атаманом. Многие телезрители горячо настаивали на капитане, поскольку речь идет о моряках, забывая при этом, что они еще и пираты. Комментарии – Ольги Янишевской.
Отправил на форум: ATFrost, 30 авг. 2005
Исполнение Элеоноры Филиной, Анны Большовой и Эдуарда Успенского, передача "В нашу гавань заходили корабли", "5 канал", 31.01.2010:
ВАРИАНТЫ (6)
1. В нашу гавань заходили корабли
В нашу гавань заходили корабли, корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки,
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум и гам и суета, суета,
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танцы их пленили, — красота,
В таверне распахнулись с шумом двери.
В дверях стоял наездник молодой, молодой,
Глаза его как молнии блистали.
Наездник был красивый сам собой,
Пираты сразу Гарри в нем узнали.
— О Мери, он приехал, Гарри твой, Гарри твой!
Ребята, он не наш, не с океана.
— Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, -
Раздался пьяный голос атамана.
Вот в воздухе сверкнули два ножа, два ножа,
Пираты затаили всё дыханье.
Все знали атамана как вождя
И мастера по делу фехтованья.
Но Гарри был суров и молчалив, молчалив.
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча защищался у перил,
И Мери в этот миг его любила.
Вот с шумом повалился атаман, атаман.
- О, Мери! - его губы прошептали.
Погиб пират, заплачет океан,
А кровь уже стекла с ножа у Гарри.
В нашу гавань заходили корабли, корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки,
И пили на поминках атамана.
В таверне веселились моряки,
И пили на поминках атамана.
С фонограммы Алексея Козлова и Андрея Макаревича, альбом «Пионерские блатные песни», Sintez Records, 1996.
2. В нашу гавань заходили корабли
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана.
В таверне были шум и суета,
Пираты насладились танцем Мери,
А Мери танцевала не спеша
И вдруг остановилася у двери.
В дверях стоял наездник молодой.
Глаза его как молнии сверкали.
Он молод и красив был сам собой.
Пираты его «Гарри» называли.
«О, Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш,
О, Гарри, ты с другого океана.
Сейчас я рассчитаюсь в этот час с тобой, сейчас», —
Воскликнул пьяный голос атамана.
Вдруг в воздухе скрестились два ножа.
Пираты и затаили все дыханье,
Все знали, что дерутся два вождя,
Два мастера по делу фехтованья.
Но Гарри был и смел, и молчалив.
Он знал, что ему Мери изменила.
Он дрался изо всех своих сил,
А Мери в этот миг его любила.
Вдруг с грохотом свалился атаман.
Пираты что-то тихо зашептали:
"Завоет океан, застонет ураган,
А нашим атаманом будет Гарри".
"О, Гарри, Гарри, Гарри, я твоя,
А с атаманом просто пошутила".
Но Гарри отвернулся и ушел.
Он знал, что ему Мери изменила.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пропивали шмотки атамана.
3. В нашу гавань заходили корабли.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана,
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум и гам, и духота.
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танец был, а просто — красота!
Вдруг с шумом распахнулись настежь двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его, как молнии, сверкали.
Наездник был красивый сам собой,
И все узнали в нем ковбоя Гарри.
Вот, Мери, и вернулся Гарри твой,
Но он зашел сюда не с океана.
— Мы, Гарри, рассчитаемся с тобой, -
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа,
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана как вождя,
А Гарри как умельца фехтованья.
Но Гарри был угрюм и молчалив,
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча отбивался у перил,
И в этот миг она его любила.
Вдруг с шумом повалился атаман,
И губы его тихо прошептали:
- Погиб пират, пусть плачет океан.
Кровь алая стекла с ножа у Гарри.
Заходят в нашу гавань корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили на поминках атамана.
Гарри-атаман
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум, и гам, и духота,
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танец был, а просто — красота!
Вдруг с шумом распахнулись в баре двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его, как молнии, сверкали.
Наездник был красивым сам собой,
И все узнали в нем ковбоя Гарри.
Вот, Мери, и вернулся Гарри твой,
Но он зашел сюда не с океана.
— Мы, Гарри, рассчитаемся с тобой, -
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа,
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана как вождя,
А Гарри – как по делу фехтованья.
Но Гарри был угрюм и молчалив,
Он знал, что ему Мери изменила.
Он молча отбивался у перил,
И в этот миг она его любила.
Вдруг с шумом повалился атаман,
И губы его тихо прошептали:
- Погиб пират, пусть плачет океан.
Кровь алая стекла с ножа у Гарри.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселятся моряки
И пьют уже за Гарри-атамана.
Блатная песня: Сборник. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002.
3, 5-7-й куплеты исполняются на мелодию 2-го куплета.
1. В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили за здоровье атамана.
2. В таверне шум и гам и теснота.
Пираты любовались танцем Мери,
Не танец их пленил, а красота.
Как вдруг в таверне распахнулись двери.
3. В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его, как молнии, сверкали.
Наездник был красивый сам собой,
Пираты все ковбоя Гарри знали.
4. Гарри был суров и молчалив,
Он знал, что ему Мери изменила.
Молча стоял он у перил,
Но в этот миг она его любила.
5. "Эй, Гарри, ты постой, не уходи,
Ведь ты не наш, ведь ты не с океана.
Мы, Гарри, посчитаемся с тобой", -
Раздался пьяный голос атамана.
6. И в воздухе сверкнули два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали атамана, как вождя
И мастера по делу фехтованья.
7. Но вот на землю грохнул атаман.
Губами что-то Мери прошептала.
Погиб пират, заплачет океан,
И кровь уже с кинжала вся сбежала.
8. В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне веселились моряки
И пили уж за Гарри-атамана.
Слова и музыка – не позднее 1930 года.
Шел трамвай десятый номер…Городские песни. Для голоса в сопровождении фортепиано (гитары). / Сост. А. П. Павлинов и Т. П. Орлова. СПб., "Композитор – Санкт-Петербург", 2005.
5. Гарри
В Гавану заходили корабли,
Пиратские суда из океана.
На палубах сидели моряки
И пили за здоровье атамана.
Царили в трюмах шум и суета.
Пираты любовались танцем Мэри.
А Мэри танцевала не спеша,
Пока не отворились с громом двери.
А там стоял наездник молодой.
Глаза его как молнии сверкали,
За поясом был кортик золотой,
Пираты его Гарри величали.
«О Гарри, Гарри, Гарри, ты не наш,
О Гарри, ты с другого океана.
С тобой мы рассчитаемся сейчас», —
Раздался пьяный голос атамана.
И вот сверкнули разом два ножа.
Пираты затаили все дыханье.
Все знали, что дерутся два вождя,
Два мастера по делу фехтованья.
А Гарри защищался не спеша.
Он знал, что ему Мэри изменила.
Он молча отбивался у перил,
И в этот миг она его любила.
И вот на землю рухнул атаман,
И губы Мэри тихо прошептали:
«Погиб наш атаман за старый океан,
А новым атаманом будет Гарри».
В Гавану заходили корабли,
Пиратские суда из океана.
На палубах сидели моряки
И пропивали шмотки атамана.
Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция).
6. В нашу гавань заходили корабли
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана,
В таверне веселились моряки, ой-ли,
И пили за здоровье атамана.
В таверне шум и гам, и суета.
Пираты наслаждались танцем Мери.
Не танцы их пленили – красота, ой-ли,
В таверне распахнулись с шумом двери.
В дверях стоял наездник молодой,
Глаза его как молнии блистали.
Наездник был красивый сам собой, ой-ли,
Пираты сразу Гарри в нем узнали.
- О, Мери, он приехал, Гарри твой!
- Ребята, он не наш, не с океана!
Мы, Гарри, посчитаемся с тобой, ой-ли, -
Раздался пьяный голос атамана.
И в воздухе сверкнули два ножа, два ножа,
Пираты затаили всё дыханье.
Все знали атамана как вождя, ой-ли,
И мастера по делу фехтованья.
А Гарри был суров и молчалив.
И не страшна ему была могила.
Он молча защищался у перил, ой-ли,
И Мери в этот миг его любила.
Вот с шумом повалился атаман.
- О, Мери…- его губы прошептали.
Погиб пират, заплачет океан, ой-ли,
А кровь уже стекла с ножа у Гарри.
- О, Гарри, милый Гарри, подожди,
Я с атаманом только пошутила!
Но Гарри вышел и захлопнул дверь, ой-ли,
Узнав, что ему Мери изменила.
В нашу гавань заходили корабли,
Большие корабли из океана.
В таверне собирались моряки, ой-ли,
И пили на поминках атамана.
А я не уберу чемоданчик! Песни студенческие, школьные, дворовые / Сост. Марина Баранова. - М.: Эксмо, 2006.
Читайте также: