Вдребезги песня текст ночные грузчики
Обновлено: 21.11.2024
днем я тягаю железо готовясь ко грядущей войне
которую мы уже проиграли и вечера я топлю в вине
создаю себе образ врага чтобы потом на себя же примерить
странно я не умею жить ради других но за любого готов умереть
все мы просто снимся богу приятель мой говорил
потом я чуть не увел жену у него хорошенький сон да старик
а мне бог сказал знай что я есть но живи так будто
меня нет и вот я вылезший из петли иуда
как искра далеко улетевшая в ночь от костра
тьма меня убивает а от света осталась только тоска
чтобы жить мне нужно писать а чтобы писать умирать
я мечтал бы стать рабом божьим но я его бастард
в одном кармане сигареты в другом лестовка и псалтырь
мои овцы разбрелись по волкам я заблудившийся пьяный пастырь
включаю в наушниках бесов чтоб заглушить их внутри
исповедуй меня подруга сойдет юбка за епитрахиль
в одном кармане сигареты в другом лестовка и псалтырь
мои овцы разбрелись по волкам я заблудившийся пьяный пастырь
включаю в наушниках бесов чтоб заглушить их внутри
исповедуй меня подруга сойдет юбка за епитрахиль
ночами ко мне приходит мой мертвый друг говорит скорей
мы тебя давно ждем у нас тут чертовски не хватает хороших людей
это не ты так что снова стань неотличимым от тьмы отвечаю я
вокруг много поехавших но меня тебе не довести до отчаяния
раньше кутался в одеяло и женщину тупой пьяной рожей
хотел услышать во свое спасение какую-то наивную ложь
теперь колыбельная это стоны скопившиеся в моих тканях
удивлюсь если к утру баба спящая рядом бесом не станет
твари из моих снова давно перестали бояться солнца
я и отражение в зеркале ведем себя как два незнакомца
на кого я в итоге работаю зачем вынимаю стихи оттуда
я бы хотел быть для людей братом но я их больной ублюдок
в одной руке шариковая ручка в другой у виска пистолет
каждый день убираясь в комнате сметаю кишки и скелеты
с сигаретой в зубах отжимаюсь от пола и читаю молитву
пока не умрет это тело пожалуйста дай мой дух сохранить
в одной руке шариковая ручка в другой у виска пистолет
каждый день убираясь в комнате сметаю кишки и скелеты
с сигаретой в зубах отжимаюсь от пола и читаю молитву
пока не умрет это тело пожалуйста дай мой дух сохранить
истина в вине в истине вина и дальше по кругу
когда на вопрос как жить я ответа не знаю выбираю звонок другу
меня снова накрыло брат ничего ведь все люди грибы
это наш с тобой общий ад чего взять и куда прибыть
горе от ума ум от горя и так на репите
когда я как пьяная бывшая звоню богу а он говорит хватит пить
и кладет трубку я набираю друга старик сука мне так паршиво
можно я завалюсь конечно брат тем и живы
мне приходится быть начеку когда у пещеры держу канат твой
удаляю порнуху с жесткого диска пока ты флиртуешь с бабой
хожу в поликлинику пока ты за двоих пьешь каждый вечер в барах
не задерживайся в аду знай что скоро мне заступать на вахту
я пощусь за двоих пока за двоих трахаешь баб ты
отжимаюсь пока с похмелья ищешь на полу окурки
ставлю свечки за тебя пока ты за меня лежишь в дурке
а если мне захочется в ад то знаю ты примешь вахту
познание ад за пределами дома нас ожидает хаос
но дружба это грибница звонок тебе вот все что осталось
и это не так уж и мало когда пропадет твой голос в трубке
мы как герои лавкрафта останемся по разные стороны мясорубки
старик я смотрю на все эти годы они как сигаретный дым
только смерть одинокое дело готов поделиться с тобой остальным
они твои тоже мечты и мифы и когда голос одного из нас стихнет
второму останутся женщины бесы и недописанные стихи
я пощусь за двоих пока за двоих трахаешь баб ты
отжимаюсь пока с похмелья ищешь на полу окурки
ставлю свечки за тебя пока ты за меня лежишь в дурке
а если мне захочется в ад то знаю ты примешь вахту
мне приходится быть начеку когда у пещеры держу канат твой
удаляю порнуху с жесткого диска пока ты флиртуешь с бабой
хожу в поликлинику пока ты за двоих пьешь каждый вечер в барах
не задерживайся в аду знай что скоро мне заступать на вахту
мне исполнилось двадцать я смотрел в окно на прокат лимузинов под общагой моего киновуза
нестерпимо хотелось научиться писать сниматься в кино покорять баб найти великих друзей делать музыку
моторика ежедневных действий пытается его украсть но я все еще такой же и это время опять воскреснет
когда я сотру пыль прожитых лет открою тетрадь напишу о нем коротенький рассказ или песню
мое стареющее тело это тюрьма это режим но внутри я мечтаю плыву против мелкого хастла
перелез через хребет позади большая часть жизни но она лишь предбанник чего-то страшного и прекрасного
жизнь хочет моей смерти и я иду навстречу наматывая на вилку впечатления как спагетти
фрагменты прошлого сохранить в зыбкой вечности открыть окно и снова себе юному передать эстафету
жизнь хочет моей смерти я иду ей навстречу наматываю на вилку впечатлений спагетти
фрагменты прошлого сохранить в зыбкой вечности пока не окажется что ни сейчас ни тогда меня не было
каждый живет в своем мире и мы как в общаге
встречаемся в коридорах здороваемся и прощаемся
кокетничаем на ходу делаем поспешные выводы
трахаемся порой в лифтах но наши комнаты всегда заперты
ты никогда не узнаешь что там за фасадом лица
в окнах глаз увидишь разве что тень жильца
а есть ли там кто-то еще кроме тени не знаю
у меня не все дома да и сам я в нем не хозяин
раньше хотел от людей сбежать но к тридцати вроде принял их
и теперь больше хочется от себя спастись
спрятаться в подушку в бутылку в женщину в бога
я прожил полжизни но так и не понял что значит быть собой
жизнь хочет моей смерти но я живу ей назло
стираю личность как с зеркала краску за слоем слой
просто хочу отражать ничего не изображая
меня не станет опять когда вы уйдете из зала
жизнь хочет моей смерти но я живу ей назло
стираю личность как с зеркала краску за слоем слой
просто хочу отражать ничего не изображая
и меня не станет опять когда вы уйдете из зала
не помню себя ребенком пока не услышал стихи
и сразу за ними ломка о поисках светлой тоски
найти свои первые строки блуждая чужими дворами
каналы улицы стройки мне сладко и жутко шептали
что должен забыть свой адрес что должен забыть свое имя
чтобы вырасти обезьяной страдающей шизофренией
разрушить привычный порядок устроить бессмысленный бунт
говорить лишь бросая перчатку и что слова меня же убьют
вся жизнь как попытка сбежать за пределы личности
высказать что-то между пьяным воем бомжа и вмещающим мудрость земли афоризмом
я существо без возраста и пола стою у своей могильной плиты
пытаясь вспомнить первое слово чтобы опять этот путь пройти
мое жилье как прихожая время застывший зной
знакомы все лица прохожих для близких смутно чужой
мое жилье как прихожая время застывший зной
сбрасываю свою кожу грань между миром и мной
я мечтал быть поэтом и мне казалось им был
но стихи не с буквами клетки а с кишками гробы
однажды я проснулся на кладбище где на каждом надгробии надпись
так красиво и так страшно с именем моим рифмовалась
я закричал боже разучи меня видеть как
все вокруг на что-то похоже на что-то будто бы намекает
но бог смолчал он не говорит с поэтом он говорит поэтом
теперь я ни жив ни мертв странный гибрид субъекта с объектом
если женщина что-то между ангелом и чертом
а мужчина между зверем и богом
то поэт между мужчиной и женщиной что-то
а потому обречен быть одиноким
так что сделайте мне одолжение не называйте ни мужчиной ни женщиной
я небо трахаю чернильным стержнем и стихами от него беременею
все жены мои вдовы все дети мои сироты
близкие мои кто вы сердце мое чье ты
все жены мои вдовы все дети мои сироты
строки мои от кого вы совесть моя о чем ты
рай закрыт на учет а в аду нет места
и я чалюсь здесь будто в знак протеста
просто умираю пока не воскресну
вино лучше воды а крест лучше кресла
на земле слишком скучно а для неба нет крыльев
я хожу по канату наперевес с бутылью
падать потеха зевакам пройду сколько осилю
пока ветер не унесет с листвой осенней
я читаю молитву задом наперед
поправьте мой нимб он навыворот
мое житие путеводитель по лимбу
мое житие рваный блокнот
я читаю молитву задом наперед
поправьте мой нимб он навыворот
мое житие путеводитель по лимбу
мое житие рваный блокнот
я воссоздал преисподнюю и провел там уикэнд
не могу полюбить или достойно умереть
финиша не вижу и уже не помню старта
нашел себя на остановке льва толстого аватарка
приезжаю в клуб мне наливают на баре
вместо денег я плачу им заученной моралью
надо мною все смеются но я их на хую вертел
рай открыт для всех но у меня там нет дел
я читаю проповедь и сам в нее не верю
я катаюсь по полу скулю раненым зверем
продаю две ноты как бродяга еврей
рваный блокнот это мое житие
я читаю проповедь и сам в нее не верю
я катаюсь по полу скулю раненым зверем
продаю две ноты как бродяга еврей
рваный блокнот это мое житие
я читаю молитву задом наперед
поправьте мой нимб он навыворот
мое житие путеводитель по лимбу
мое житие рваный блокнот
я читаю проповедь и сам в нее не верю
я катаюсь по полу скулю раненым зверем
продаю две ноты как бродяга еврей
рваный блокнот это мое житие
я не знаю что ты здесь со мной потеряла
если эту любовь то любовь очень грустная штука
хотя в жизни вообще веселого мало
и нет ничего страшней чем скука
а любовь очень действенное орудие
в борьбе против этой обрюзгшей сирены
только с каждым ударом в рыхлую грудь ее
ты и свою пронзаешь одновременно
в самой пошлой из рифм слишком много смысла
держи меня на расстоянии выстрела
если я заговорю про любовь и особенно если искренне
ты сказала я твое заземление да уж так заземлю будет холмик и крестик
противоположности притягиваются чтобы разбиться вдребезги
в самой пошлой из рифм слишком много смысла
держи меня на расстоянии выстрела
если я заговорю про любовь и особенно если искренне
ты сказала я твое заземление да уж так заземлю будет холмик и крестик
противоположности притягиваются чтобы разбиться вдребезги
я так и не понял из чего сделано время
но оно разрушает связь между нами
и мы с тобой одинокие призраки
моя рука до сих пор к тебе тянется
ночь разводит мосты в последний раз все те же и я и ты
но больше нет нас я сложу этот стих как в детстве в самолетик
чтоб с берега запустить над плеском пропасти
знаю не долетит но иначе не вынести невозможности острова
но иначе не вынести невозможности острова
ночь разводит мосты в последний раз все те же и я и ты
но больше нет нас я сложу этот стих как в детстве в самолетик
чтоб с берега запустить над плеском пропасти
знаю не долетит но иначе не вынести невозможности острова
но иначе не вынести невозможности острова
я так и не понял из чего сделано время
но оно бесконечно нас разделяет
и мы с тобой одинокие призраки
по разные стороны океана
я так и не понял из чего сделано время
но оно бесконечно нас разделяет
и мы с тобой одинокие призраки
по разные стороны океана
брось меня брось
на берегу моря слез
когда пьяной головой падает солнце в закат
брось меня брось
в обрывы несбывшихся грез
где я шептал тебе ласково никогда меня не отпускай
я так и не понял из чего сделано время (брось меня брось)
но оно меня от тебя открывает кусками (вдребезги)
мы с тобой одинокие призраки (никогда меня не отпускай)
с фантомными болями воспоминаний
я так и не понял из чего сделано время (брось меня брось вдребезги)
но оно меня от тебя открывает кусками (никогда меня не отпускай)
мы с тобой одинокие призраки (брось меня брось вдребезги)
с фантомными болями воспоминаний (никогда меня не отпускай)
в октябре я хотел уйти от жены святой великой женщины
признавался в любви малолетке на пороге клуба пятница
это был ебаный хеллоуин всюду ходили чудовища ряженые
кто-то сосался кто-то блевал на баре черт хохотал раскатисто
она сказала тупое соррян и поехала в мотель с другим мужиком
а я вызвал такси и по пути не сдержавшись спросил у водителя
отчего же хуево так мне показалось он поймет меня как никто
и тот ответил что-то банальное и мудрое удивительно
я купил в ночнике водку плевать я хотел на законы
завалился к отцу который уже мирно спал под шум спортканала
разбудил его в слезах с пузырем и банкой огурцов соленых
пап давай выпьем эта жизнь меня доконала
а чего ты хотел чего ждал сказал мне отец после первой
прокатиться до старости как по автобану чтобы чисто и гладко
закатай губу сынок подбери сопли и прибереги нервы
дальше будет еще веселей и вдруг он тоже заплакал
а потом говорит знаешь если начистоту ты ведь не мой сын
твоя мать за долги легла под бандита перед тем как отчалить на зону
на дворе стоял девяносто первый и тут у меня высохли слезы
этот очкарик был младше меня на три года когда остался один
на обломках страны в долгах по уши и с чужим ребенком
сейчас я скажу тебе главное сынок послушай внимательно
а можешь не слушать ведь я такой же дурак только с проседью
жизнь это баба и лучше даже не пытаться понять ее
просто любить ее пока она рядом но всегда быть готовым что бросит
сейчас я скажу тебе главное сынок послушай внимательно
а можешь не слушать ведь я такой же дурак только с проседью
жизнь это баба и лучше даже не пытаться понять ее
просто любить ее пока она рядом но всегда быть готовым что бросит
жена была так далека что невозможно было ее ни обнять ни отпиздить
она рвала со мной а я зачем-то жег зарплату над газовой печкой
мне нужно было присесть на стул часов пятьдесят подумать о жизни
для этого я улетел в другой город по дороге к друзьям потерял свои вещи
я разглядывал маленького человечка посреди снежного поля
на картине висящей на кухне теряя телесность я просто стал музыкой
безжизненные воспоминания выпотрошенной рыбой заплывали в лицо мне
и я спросил себя готов ли я пройти ад чтобы вернуться к иллюзиям
о том что есть человек с которым мы друг друга прочли от корки до корки
стали единым кухня тонула в крови гниль копошилась в стенах
я шептал что жена не мой самопальный миф а часть важного божьего кода
но все гнусные страхи и желания слизью затекали в меня как само время
потом бесконечный крик обретенного тела я просыпался выходил на уколы
чистил снег во дворе больницы днем отец приносил фрукты и минералку
каждый бесконечный день я пытался забыть ее чтобы утром вспомнить
у меня были плеер и книга которую я не мог читать из-за препаратов
отец вел меня к проходной и его слова заклубились в морозе паром
знаешь я рад тебя видеть даже таким и твоя болезнь это просто хуйня
в сравнении с серой тоской повседневности жизни любого нормального
которую бы ты прожил если бы в юности не искал свой путь а слушал меня
сейчас я скажу тебе главное сын я знаю ты думаешь ты на дне
но мир всегда движется в сторону которую твоя мать называла адом
нужно уметь любить жизнь уметь надеяться но помнить что ничего нет
кроме ноги которую ты должен поднять для нового шага
сейчас я скажу тебе главное сын я знаю ты думаешь ты на дне
но мир всегда движется в сторону которую твоя мать называла адом
нужно уметь любить жизнь уметь надеяться но помнить что ничего нет
кроме ноги которую ты сейчас поднимаешь для нового шага
Читайте также: