Тексты песен о волшебстве
Обновлено: 19.09.2024
Каждое утро с рассветом вставая,
Доспехи и меч ты одеваешь.
И каждый вечер возвращаясь домой
Ты душу во тьму ведешь за собой.
Еще один день, еще кто-то сдался,
Опять победителем ты оказался.
Игра и не более, чувства, обманы
Вот вам предложение — вы ему рады,
Чего вы хотите? Желанье любое,
Цена, ну что вы, давайте не будем,
Всего лишь Душа, просто забудем.
Отряд пополняется сильным и слабым
Конечно любому здесь будут рады.
Отряд за отрядом — вот Армия наша,
цена здесь приемлема каждый скажет.
Дорогу назад уже не найти -
Вот меч, вот доспехи — одевай и иди
Нравится Показать список оценивших
Приходим в мир мы чтобы жить.
И мир наш это то, что мы о жизни знаем.
Он состоит из тех кого нам довелось любить.
И тех ,кого идя по жизни, повстречаем.
Наш мир , он состоит из мыслей, образов , вещей.
Наш мир , он точка и вселенная одновременно.
Мы люди и не можем если рядом нет других людей.
Должны мы жить среди себе подобных непременно.
Мы их разделим на людей своих или чужих.
Разделим их на близких и знакомых.
Разделим их мы на хороших и плохих.
Бомжами обзовём презрительно бездомных.
Ведь неудачников обычно мы не любим.
И в жизни ценим то, чем в ней живём.
Не замечая боль ,порой в ней по живому рубим.
И часто без причины близких словом бьём.
Но в мире есть ещё и волшебство и сказка.
Но мы ,уйдя из детства ,верим лишь глазам
О волшебстве напоминает нам душа напрасно.
Считаем мы ,что волшебство не нужно нам.
Этот Север, горный, гладкий,
Будто в городе ночном
Выплывает холод мрака,
Из незнаний - волшебство.
Это синее коварство,
Шутка Мага, и под ней
Он не смог бы подписаться,
Лишь пришпорил бы коней.
Он бы гнал и гнал упряжку,
Только где-то в тишине
Смог забыть удел свой тяжкий
И забыться в полусне.
Что, играя, натворил он?
Горный Город, север, синь.
И холодная могила
Словно прячется под ним.
Вот смиряется ненастье,
Выпустил Господь пары.
Маг поехал, он во власти
Незаконченной игры.
То, что смог волшебник сделать,
Было только семя в почве,
Время, ему данное, прошло,
Дождь и слезы поливали,
Грела же его любовь.
Сплетаются нити разбитой судьбы,
Под грозным призором кровавой луны.
Тьма поглотила наш жизненный путь,
Помогая познать нам великую суть.
Наши души марионетки, в зажатых руках,
Театр трагедий в грядущих веках.
Мы стадо зверей, что следует слепо,
За верой, что губит настолько нелепо.
Философия смерти, теория жизни,
Черта откровений, дистанция мысли.
Прекрасная дама- порождение ночи,
Беспрепятственный путь во тьму нам пророчит.
Уходя за кулисы со сцены реального,
Мы сбрасываем маски чего-то идеального.
Обнажая свое дурное обличье,
Оставляя потомкам лицемерия наличие.
Мы грезим о жизни в лучших мирах,
Что видели раньше в покинутых снах.
Стоя на руинах изломанной жизни,
Рыдаем над прежде потерянным смыслом.
Холодное пламя догорающих свеч,
Лунный свет озаряет магический круг.
Вой стрелы, взмах хлыста, окровавленный меч,
Утекающей жизни, вздох последний, именем матери-Тьмы…
Неразборчивый шепот, истоптанных мук,
Пробегающей мимо бездны небес, порождающей Мглы…
Огонь и Вода превращаются в пепел,
Меж звездных пучин блуждают ночные грифоны.
За ведьмы спиною, дыханье столетий,
За кругом из мела, свежую плоть истязают вороны.
Заклинания взмывают в застоявшийся воздух,
Молитвы послушников горьким ядом брызжут,
Колокольные споры натыкаясь на звезды,
Обращаются в прах от седьмого заклятия отверженных, силами Тьмы…
Сущности сторонников света обреченных слуг,
Изгнанные злом, кому в след пронесется: «Будьте вы прокляты, силами Мглы»…
Мрак неуловимой походкой содрогает вечность,
Алеющий край небосклона не умаляет тишину.
Седеющая ночь за горизонтом воет,
Цветенье мертвых роз сгубила бесконечность.
Познавшая лишь мрак, лишь призрачную глубину,
Едва ли уловимое чужое горе.
Изведанные тайны и тяжелые прощенья,
Навеки уничтоженные сладких васильков цветенья,
Как ястреб рассекает плотью небеса,
Коварно, скрытно к винной чаше подползает ядовитая змея…
Безумно долго молнии секут собою облака,
И дьявольских потоков дождь не умалим.
Так неожиданно лишенная чувств ночь,
Впивается безвыходно в бегущие века.
Отчаянно шепча ветрами: «Он не повторим…»
Как жаль, что не смогли тогда снега помочь…
Прочь от истерзанных еле живых глубин,
До шабашей торжественных не доживших общин.
Всем тем, кто отдал души дьявольским слугам,
Молясь и боясь откровений за магическим кругом…
Кладбищенских оград так прост орнамент,
Крестов чужих не созданных впредь душ осмыслена игра.
Не столько было мук от тех, кому кричали в спину ведьма,
Но тех кто пламя Ада разжигал вовеки не забыть пергамент.
Где кровью жертв написаны последние слова:
«Нет, никогда не будет тем средь нас прощенья, чьи души сгинут именем добра…»
Спасибо, ни за преданность и знанья, но за веру в бесконечных сил истоки.
Там, где мудрость стала орудием смерти,
Мы нашли вод бессмертия былые потоки.
Никогда не забывая, тех, кто нес огонь в своих руках,
Туда где сумерки менялись сладкой ночью,
Где свет испуганно таился в искореженных осиновых ветвях.
Мы сделались сторонниками Магии досрочно.
Холодные вершины серых гор, и ранящий дыханье ветер,
Спасибо лишь за то, что тайною бессмертия ты наделен.
Обрекающий дух на скитанье безвинных столетий.
Стихия воды, бескрайней земли, сила огня, и магия ночи,
Навсегда превратившая душу в глубокую темную пропасть.
Я устала страдать за безгрешности прочих.
Снег застыл над руинами страха, как ведьмовская порча…
Иногда сознание бросает в боль, и вырываются на волю крики,
На пол пути я нервно останавливаю нож,
И опускаясь на колени, слышу тихий шепот: « Прошу вас только уходите…»
Догорела последняя ночь, и в молитве,
Сгинул демон, обрекший себя на страданье.
Он отдал себя в дар любви – вечной битве,
Породившей лишь страсть, забавы желанье.
Словно ночь ее душа темна и вечна,
Ее сердце полниться холодом надменности.
Ведьма зажигает свои проклятые свечи,
Она полна холодного достоинства, низменности.
Точно луна в печали и земные муки погруженная,
Она отводит взгляд свой от тебя, чужая, раздраженная.
Боль умертвляет жизнь сущности демона Тьмы,
Ранит крылья и черную душу – «забудем ли сладкое прошлое мы?»
Вас жажда крови свежей только единит,
Блаженство вида падшей жертвы страха.
Ее глаза смертельный ужас леденит,
От одного касания ей суждено стать вечным прахом.
Отзови заклинанье, ты ее умолял,
В моем сердце застывшем воссоздала ты ведьма любовное проклятие.
Сжалься, пойми, но я же не лгал,
Моя душа давно мертва, ты первая кому я дал в любовной преданности клятву…
Утро на кладбище, в свежей разрытой могиле,
Схоронены страхи, познавшие магии высшую силу.
Отблески алого солнца мешаются с кровью,
На крестах похороненных собственной жалостью, болью.
Приходит ночь прощений, у могилы гордый, одинокий пилигрим,
Бесцельно смотрит в даль, на встречу ветру, мудрости его седин.
Он всех простил и наделил блаженством и забвеньем,
Теперь скитается один, поощренный лишь людским прошеньем.
А над растерзанной могилой высится кровавая плита,
И путник знает – там я встречу однажды самого себя.
Эпохи вспять не дожил я до тихой смерти,
Теперь душа вовек не сыщет яда, дабы боль померкла.
Проститься с рассветом, я призван теперь, бессмертия чаша исполнена.
Слова…заклинания…я буду, свободен, но последняя строчка остается, не словлена.
Простить за прожитую жизнь мы грезим тяжбой,
А что сказать о смерти. просто…разве?
Утро на кладбище, ворон пристально смотрит с безымянной могилы,
За теми, что жертв инквизиции поднимали охотно на вилы.
Отблески алого солнца, на крестах измазанных странников кровью,
В руках убийц, чьи души перепачканы гарью ритуальных костров, черной смолью…
Читайте также: