За дубовым столом аккорды

Обновлено: 12.11.2024

Я РОДИЛСЯ НА ВОЛГЕ, В СЕМЬЕ РЫБАКА (1)

Я родился на Волге, в семье рыбака,
От семьи той следа не осталось.
Мать безумно любила меня, дурака,
Но судьба мне ни к чёрту досталась.

Я в родимой семье был работник плохой,
Не хотел ни пахать, ни портняжить,
И ушёл я с весёлой блатною братвой, (2)
Приучился по свету бродяжить.

Помню я, как встречались мы в первые дни —
Я с ворами сходился несмело.
Но однажды меня пригласили они
На одно разудалое дело.

Ну и ночка была — просто выколи глаз!
Но ведь риск — для вора он в обычай.
Мы хавирку одну работнули за час (3)
И вернулись с богатой добычей.

А потом загуляла, запела братва,
Только слышно баян и гитару!
Сколько баб молодых у нас было тогда,
В этот вечер хмельного угара!

Пела скрипка забытый дунайский мотив,
И баян с переливами лился.
И не помню тогда, как в угаре хмельном
Я в одну молодую влюбился.

Ну и девка была — глаз нельзя оторвать!
Точно в сказке ночная фиалка.
За единственный взгляд рад полжизни отдать,
А за ласки — и жизни не жалко!

Чтоб прилично ходить и красивых любить,
А для этого нужны деньжонки.
Я подумал тогда — и пошел воровать
Из-за этой красивой девчонки.

День и ночь воровал, как цыганку одел,
Кидал деньги налево-направо;
Но в одну из ночей крепко я погорел,
И вот тут началась моя драма.

Постучалась беда — открывай ворота —
Крикнул я: «До свиданья, красотка!»
Здравствуй, каменный дом и старушка-тюрьма,
Здравствуй, цементный пол и решетка!

И однажды дружок написал мне письмо,
Сердце, словно тисками, зажало:
«Ты братишка родной, не грусти, дорогой,
Твое счастье другому досталось».

Это трудно сказать, как сидел я пять лет,
Да и как мне вернуть эти годы?
И вот вышел опять на веселый проспект
Дорогой, долгожданной свободы.

Вот и Волга-река, загудел пароход,
«Выходите!» — матросы сказали.
И знакомый мне с действа речной небосвод
Я увидел своими глазами.

Я искал ее день, я искал ее ночь,
Всех спросил, кто идет или едет.
И лишь старый один указал ее дом,
Говорит: «Это наши соседи».

Утром встал с перекошенным злобой лицом,
Выпил водки, чтоб слушались ноги.
Открываю большую скрипучую дверь
И стою, побледнев, на пороге.

Как и пять лет назад, тот же смех, тот же взгляд,
И наряд из китайского шелка.
Только вместо гитары у ней на груди
Я увидел чужого ребенка.

Застучало в ушах, потемнело в глазах,
И не помню, что дальше случилось.
Перепачканный в кровь, перед ней я стоял,
Ну, а сердце ее уж не билось.

Так давай, наливай мне скорее вина,
Пусть теперь моя юность не снится!
Пей шампанское, друг, еще ночь впереди,
Да и некуда нам торопиться! (4)

(1) В некоторых вариантах — «в семье батрака».
(2) Вариант — «А с веселой братвой, по прозванью шпаной. »
(3) За час обокрали квартиру.
(4) Вместо этого куплета часто поется —
«Заклинаю вас, судьи, и вас, прокурор:
Не судите сплеча подсудимых.
Час, быть может, пробьёт, будет стыд и позор —
И вас тоже возьмут от любимых».
Во многих вариантах этим четверостишием песня завершается уже после куплета про «цементный пол и решетку», а вся история про месть опускается.

Блатная песня середины-конца 30-х годов. Мотив несколько напоминает мелодию народной песни «Это было давно, лет пятнадцать назад».

Жиганец Ф. Блатная лирика. Сборник. Ростов-на-Дону: «Феникс», 2001, с. 106-109.

ВАРИАНТЫ (3)

1. Вор

Что склонилась угрюмо твоя голова
Или юность снится тебе?
Пей шампанское, друг, еще ночь впереди,
Да и некуда нам торопиться.

Расскажи, милый друг, что случилось с тобой,
Что ты плачешь от песни веселой?
Так послушай, товарищ, что я испытал
В этой жизни коварной, суровой.

Я родился на Волге в семье рыбака,
От семьи той следов не осталось.
Хоть и мать очень сильно любила меня,
Но судьба мне ни к черту досталась.

Невзлюбил я в крестьянстве работать тогда,
Ни пахать, ни рыбачить, ни сеять.
А с веселой братвой под названьем «шпана»
Полюбил я по волге бродяжить.

Полюбили мы крепко друг друга тогда,
Но встречался я с ними несмело,
И однажды они пригласили меня
На богатое, крупное дело.

Ну и ночка была, хоть выколи глаз,
Риск для вора всегда как обычай,
Поработали мы там не больше часа,
Но вернулись с богатой добычей.

Пела скрипка любимый привольный напев,
И баян переливами лился,
И не помню, друзья, как в угаре хмельном
В молодую девчонку влюбился.

Чтоб красивых любить, надо деньги иметь,
Я над этим задумался крепко,
И решил я тогда день и ночь воровать,
Чтоб с красоткой прилично одеться.

День и ночь воровал, как царевну, одел,
Тратил деньги налево, направо.
Но в одну из ночей крепко я погорел,
И вот тут началась моя драма.

Раз случилась беда – открывай ворота,
Крикнул я: «До свиданья, красотка!
Здравствуй, ты, часовой, и старушка тюрьма,
Здравствуй цементный пол и решетка».

Не успела она с передачей прийти,
На руках уж малютку держала,
Ей сказали, что я из тюрьмы убежал,
Она счастье с другим продолжала.

Посидим же, мой друг, за шампанским с тобой,
Пусть метель за околицей злится.
Наливайте же, братцы, бокалы вина,
А то сердце в груди сильно бьется.

В нашу гавань заходили корабли. Вып. 5. М., Стрекоза, 2001.

2. Сын батрака

Я родился на Волге, в семье батрака.
От семьи той следа не осталось.
Мать безумно любила меня, чудака,
Но судьба мне ни к черту досталась.

Был в ту пору совсем я хозяин плохой
Не хотел ни пахать, ни портняжить,
А с веселой братвой, по прозванью блатной,
Приучился по свету бродяжить.

Помню я, как встречались мы в первые дни, -
Я с ворами сходился несмело.
Но однажды меня пригласили они
На одно разудалое дело.

Помню — ночь, темнота, можно выколоть глаз.
Но ведь риск — он для вора обычай.
Поработали мы ну не больше чем час,
И, как волки, вернулись с добычей.

А потом загуляла, запела братва.
Только слышно баян да гитару.
Как весной зелена молодая трава,
Полюбил я красивую шмару.

Ну и девка была — глаз нельзя оторвать!
Точно в сказке ночная фиалка.
За один только взгляд рад полжизни отдать,
А за ласки — и жизни не жалко.

Одевал, раздевал и ходил как шальной,
Деньги тратил направо, налево.
Но забрали меня темной ночкой одной
За одно развеселое дело.

Заклинаю вас, судьи, и вас, прокурор:
Не судите сплеча подсудимых.
Час, быть может, пробьет — будет стыд и позор,
И вас тоже возьмут у любимых.

Песни нашего двора / Авт.-сост. Н. В. Белов. Минск: Современный литератор, 2003. – (Золотая коллекция).

3. Что так низко склонилась твоя голова.

Что так низко склонилась твоя голова?
Может, юность тебе еще снится?
Пей шампанское, друг, еще ночь впереди,
Да и некуда нам торопиться.

Так давай посидим за дубовым столом,
Пусть пурга за окном вечно стонет.
Не горюй, милый друг, не грусти о былом,
А былое в груди не утонет.

Не смотри на меня, я — простой человек,
Ни родных у меня, ни знакомых.
А заглянем в трущобу минувших времен -
Сколько дней там коварных бывало!

Знать, и ты, друг, немало горя видал,
Если плачешь, вино наливая.
Вот послушай-ка, друг, все, что я испытал
В этой жизни проклятой, страдая.

Я родился на Волге в семье рыбака,
От семьи той следов не осталось.
Только мать беспредельно любила меня,
Но судьба мне ни к черту досталась.

Невзлюбил я в ту пору крестьянскую жизнь -
Ни косить, ни пахать, ни портняжить,
А с веселой толпой, под названьем «шпана»,
Убежал я по Волге бродяжить.

Вот и Волга-река, загудел пароход,
Мы там с боратвой собирались.
И шампанское жгучее лилось вокруг,
Проститутками мы развлекались.

Верны мы были друг другу тогда,
На разбои ходили мы смело.
И однажды меня пригласили
На богатое, доходное дело.

И опять загуляла, запела братва,
Пела скрипка, баян и гитары.
Сколько баб молодых было тогда,
В этот вечер хмельного угара!

Пела скрипка приволжский веселый мотив,
И баян с переливами лился.
Я не помню, друзья, как в тот вечер тогда
В молодую девчонку влюбился.

Ох и девка была! Словно розы цветок,
Словно в сказке ночная фиалка.
За один поцелуй я б полжизни отдал,
А за ласки и жизни не жалко!

Чтоб красивых любить — надо деньги иметь,
Я над этим задумался крепко.
И решил я тогда день и ночь воровать,
Чтоб с тобой, моя крошка, остаться.

День и ночь воровал, как царицу, одел,
Бросал деньги налево, направо.
И в одну из ночей я так крепко сгорел,
И в ту ночь началась моя драма.

Как случилась беда — открывай ворота!
Крикнул ей: «До свиданья, красотка!»
Здравствуй, камера-мать и старушка тюрьма!
Здравствуй, цемент, замок и решетка!

Трудно было сидеть мне в казанской тюрьме,
Сквозь решетку на волю взирая.
Только солнце одно улыбалося мне,
Мою душу младую терзая.

Разрывалась душа, и болит голова:
Где она? Иль к другому прильнула?
Два раза передачку в тюрьму принесла,
А потом — как в воде утонула.

И решил я тогда: все равно отомщу
Я за эту большую обиду.
И про эти я дни никому не скажу,
Пускай сердце мое только знает.

Отсидел я тогда, не шуткую, пять лет.
Ну так что ж, не вернешь эти годы.
Вот опять выхожу на веселый простор
Долгожданной, веселой свободы.

Снова Волга-река, загудел пароход.
«Вылезай!» - мне сказали матросы.
И мне с детства знакомый небосвод голубой
Я увидел своими глазами.

Я искал ее ночью и днем
У того, кто идет или едет.
Только сторож подсказал мне их дом,
Говорит: «Это наши соседи».

Утром встал с переполненной злобой в душе,
Выпил водки, чтоб слушались нервы.
Открываю калитку и вижу ее:
Подбоченясь, стоит на пороге.

Вот она предо мною — тот же блеск в глазах,
В халате нарядном китайского шелка.
Только вместо гитары у нее на руках
Я увидел грудного младенца.

Не стерпела во мне тут жиганская кровь,
Вынул нож и всадил его словно в тесто.
Чтоб не слышалось мне плача дитя,
Я быстрее ушел с того места.

Читайте также: