Лизер панк рок мальчик аккорды
Обновлено: 19.09.2024
— Как настроение после выхода релиза?
Всё отлично. Сейчас снимаем клип на “Blessed” — это один из любимых моих треков. Очень захотел его сделать, сняли его с ребятами из Fast Food Music. Круто получилось, буквально на коленке всё придумали.
— Его ты делаешь без поддержки Little Big. Как вообще выглядит ваше сотрудничество?
Они снимают клипы, предоставляют продакшн. И помогают с концертами. Видел, некоторые люди думают, что там всё за нас делают — это не так. Они просто очень хорошие ребята.
— Как ты попал в клип “Punks Not Dead”?
Моему менеджеру Никите позвонила Алина Пязок и позвала на съёмки буквально за день до них. Я сразу согласился, потому что мне всегда нравилось творчество Little Big. Участие в таких масштабных съёмках — хороший опыт. Я был в шоке: до этого снимал всё на коленке, а там всё прямо чётко. Приехал, меня положили в гроб. Там мы уже познакомились с Little Big и Ильич предложил сотрудничать.
— Ты какое-то время не общался с Flesh. Почему?
Да, была пауза в общении. Не было ничего серьёзного, просто прекратили общаться. Был период, когда я отрицал “Закат”, а сейчас стал постарше и понял, что это прошлое, которое надо ценить. Меня в какой-то момент стало бесить, что люди воспринимали нас как дуэт. Я сам написал Паше, мы хорошо поговорили и всё поняли. Сейчас отлично общаемся.
Кто такой Flesh и как он стал известен: большое интервью— На новом “Teenage Love” есть песня “Никаких друзей”. Про кого она?
Просто про людей. У меня мало друзей, я откололся от всех компаний и тусовок. Есть буквально пара близких друзей — больше никого. Реально, всё как в кино: люди теряются, кидают. Я начал замечать у знакомых повадки, которые бы точно привели к кидалову и чему-то ещё подлому, так что я всех слил.
— Как относишься к русскому рэпу? Чувствуешь себя его частью?
Конечно. Но я стараюсь ни за кем не следить. Знаю, что есть моё дело и я им занимаюсь. Русский рэп развивается — это нельзя отрицать. Когда мы начинали с “Закатом”, гастролировали единицы, если не брать совсем крупных артистов, вроде Скриптонита или Басты. Из новой школы мало кто ездил. А сейчас у всех туры, везде концерты — это круто.
Я сам допускал грубые ошибки с “Сердцем” и “Панк рок мальчиком”, но мне кажется, русские рэперы должны понимать, что мы должно обосабливать нашу культуру и делать русскую, а не западную музыку. Мы слишком любим американскую культуру и всё равно находимся под её влиянием. У меня только недавно проснулось желание делать чисто свою музыку. Такой, какой она должна быть в России. Наша жизнь и жизнь в Америке — это разные вещи. И когда у нас читают про их быт — это смешно.
— “Мы не любим русский рэп, ведь мы не у***ны” — получается, и мы с тобой тоже.
Тут речь больше о поведении артистов, а не о музыке. Мне не нравится, что некоторые представители жанра много чешут языком. Я не отрицаю, что тоже делал это — но мне было 17 лет, я только становился взрослым человеком. А многие чуваки, которым уже за 20, так уверенно п***ят о других — мне это не нравится. Не люблю это в принципе. Много раз об этом говорил: меня так учил отец, стараюсь следить за тем, что говорю.
— История с репостами “My Soul”. Зачем это было нужно?
Я офигел от активности. Мне было неудобно писать: “Вот, мы побили рекорд!” Потому что я дружу с Ваней Face и это такое себе. Но после этого случая я понял, что репосты, лайки, подписчики на данный момент ничего не значат.
Сколько там, 28 тысяч репостов? И что? Это не сыграло большой роли в моей популярности. Обо мне многие узнали, да, но после этого я поехал с концертами и сборы были не очень большие. Надо это понимать. Поэтому я отстранился от выпрашиваний: “Сделайте то, сделайте это, давайте наберём, вы моя семья”. Глупо что-то выпрашивать.
Lizer поставил рекорд по репостам Вконтакте. Но есть вопросы— Ты сказал “семья”. Boulevard Depo недавно говорил, что называть слушателя “семьёй” — это лицемерие. Ты как думаешь?
Я очень люблю свою аудиторию, потому что круто, когда люди за тебя топят. Даже когда происходят плохие ситуации. После “Панк рок мальчика” многие писали в директ в духе “Всё бывает, мы с тобой”. Это круто.
И по-своему их люблю, это так. Но я не называю слушателя именно своей семьёй. Просто проявляю к ним уважение.
— Как отец относится к твоей чёлке?
В начале было жёстко. Дело даже не в том, что мы дагестанцы, просто он немного консервативен в своих взглядах. И я его немного понимаю. Но когда я начал с головой относиться к жизни, отец это заметил. Что музыка больше не увлечение, а моя жизнь. Его друзья начали приходить и говорить ему: “Ого, у тебя там сын рэпер!” Плюс, я снова начал заниматься спортом — и ему вообще хорошо.
— А на музыку он как реагирует?
Раньше, когда это был детский лепет и треки про наркотики, относился плохо. А сейчас-то что? Ему нравится “False Mirror”, всё время показывает знакомым: “Смотрите, 10 миллионов на клипе у сына!”
— Ты уезжал в Дагестан заниматься борьбой. Что это за место?
Без шуток, я хотел стать олимпийским чемпионом. И медленно шёл к этой цели. Я тренировался в зале в Москве, но здесь мало условий. И папа отправил меня к знакомому тренеру в Махачкалу, к Рамису Гасановичу. Тренировался там в клубе “Динамо”. Жил у родственников в Махачкале. Утро, обед, вечер — тренировки, где я впахивал. Оттуда ездили на сборы в горы, жили в Кисловодске. Было интересно.
Отец очень расстроился, когда я бросил профессиональную борьбу, но я дико благодарен ему за то, что он вкладывал в меня и отправил меня туда. Это сыграло важную роль в моей жизни.
— Какую?
Просто замечаю это в повседневной жизни. Появилось много мужских качеств. Уважать старших. Не обижать слабых. Нормально относиться к женщинам. Там тоже есть дураки, конечно, но в Москве этого намного больше. Бываю в шоке от того, как ведут себя пацаны в компаниях.
— Ты уже занимался музыкой, когда уезжал в Дагестан?
Нет. Вернулся — и сразу начал. Как сейчас помню: приехал оттуда в октябре, пошёл на студию и записал первый трек.
— Насколько сложно выйти на уровень Олимпиады?
Не все могут это сделать. Мой отец не тренер, но он хорошо разбирается в том, как надо тренировать человека, и понимает его физиологию. Проблема многих борцов в том, что они ломаются к 23 годам. Потому что тренер видит способности — и начинает нагружать. Пацан к своим 16 возьмёт мастера спорта, выиграет Москву и Россию, может, мир по молодёжи. Но дальше он может не пойти. Потому что устанет, потому что будут ломаться слабые суставы и всё начнёт рушиться. И мой папа наперекор всем тренерам не давал меня нагружать и не пускал на соревнования. Отправил меня на плавание по выходным, гимнастику. Он лепил меня со всех сторон.
Я не думаю, что спортсмен из Москвы может взять и стать олимпийским чемпионом. Тренировки, люди, воздух — всё не то. И от характера многое зависит. Тут он не закаляется, а там — да, потому что жёсткие условия. Плюс, нужны деньги — для правильного питания и всего остального. Кладёшь кирпичик, дальше цемент — и так далее. Нужна сильная подготовка.
— Приходилось применять борцовские навыки в уличных драках?
Да, безусловно. Практически всегда, когда дрался, это уже как рефлекс. Я вот только недавно пошёл на MMA на районе. Мне очень нравится. Раньше я максимум бегал в лесу и прыгал на скакалке, а сейчас пошёл в зал и первое время не мог поверить, что опять тренируюсь на коврах.
— Когда дрался последний раз?
Давно, полгода назад. Уже нет таких ситуаций. Последнее время занимаюсь собой, сижу дома и работаю. Максимум выхожу прогуляться по району, ничего больше.
— Почему “Teenage Love” такой мрачный релиз?
Это было не лучшее время в жизни. У меня много проблем в голове. Просто я не хочу об этом кричать, чтобы так стать популярным: “Вот, у меня проблемы, депрессия!” Но это на самом деле так. Не тот случай, когда девочка рассталась с парнем и грустит. Только недавно узнал, как это называется — дереализация. Когда на момент перестаёшь верить в реальность, такие приступы на 5 минут. Они часто происходят. Плюс внутренние самокопания и чувствительность к окружающему миру, к близким людям. И жизненные сложности и переживания. Какая-то неуверенность.
С детства так получалось, что я кому-то помогал. Был даже по-глупому добрым. И сейчас ничего особо не изменилось, просто стал внимательнее смотреть по сторонам. Но всё так же хочу делиться с людьми, и мне приятно, когда они это понимают.
Считаю, не у меня одного такие проблемы. И даже если они не такие серьёзные, они всё равно есть. Особенно у молодёжи, никуда не денешься от этого. Круто, когда пишу трек и понимаю: это кому-то поможет.
— У тебя самого были суицидальные мысли?
Да, но я их сразу отсеивал. Потому что это глупость. Смотрел интервью Lil Peep, он там сказал очень умную вещь: “Да, бывает плохо, но надо дотерпеть, это проходит”. Реально так. Главное — всё время искать, ради чего и кого жить. Не опускать руки: “У меня ничего не получается, я ничего не хочу, всё плохо”. Нет, надо искать. И бороться. Я воспринимаю жизнь как испытание. Надо каждый день работать над собой. И если что-то не получается, нельзя опускать руки. Это самое главное.
— Была необычная реакция от слушателей?
— Откуда увлечение гитарной музыкой?
Если взять трек “Пачка сигарет”: клянусь, я никогда не слушал Цоя. Был в курсе, что есть песня “Пачка сигарет”, но не знал даже припева. И когда я написал свою песню, у меня и мысли про Цоя не было. А мне уже потом сказали про неё, и я такой: “А, точно”. Кажется, люди просто ищут, до чего докопаться.
А в плане звучания, просто такое настроение было. Гитарные сэмплы звучат душевнее, чем трэп-биток. Но я не собираюсь зацикливаться на таком звучании. Не хочу стоять на месте, надо делать что-то новое. Так намного интереснее следить за моей музыкой.
— Вступление “Teenage Love” — это отсылка к XXXTentacion, у которого были похожие интро?
Нет, мне просто хотелось поговорить с аудиторией. Я не хотел что-то писать в инстаграм, хочется, чтобы всё шло через музыку. Я ограничил себя в социальных сетях, где висит вечное "бла-бла-бла". Пусть лучше мысли будут в музыке. И решил сделать такое вступление. Сперва хотел, чтобы это была акапельная песня, а потом подумал, что круто сделать какую-то речь в начале микстейпа.
— Почему ты говоришь “микстейп”, а не “альбом”?
У меня язык не поворачивается так его назвать, ещё рано. Во-первых, альбом — работа посерьёзнее. Во-вторых, потому что там есть биты, взятые в лизинг с YouTube. Я точно когда-нибудь выпущу именно альбом.
— Твой псевдоним — это сокращение от слова “лизергин”. Как так получилось?
Это было давно. У меня были отношения с кислотой, которые сильно повлияли на моё восприятие мира. К сожалению, не только в хорошую сторону. Я никому не советую связываться с этим. Особенно, если ты сентиментальный человек.
У меня был очень плохой бэдтрип. Я читал о них в интернете и думал, что всё это туфта, чтобы запугать тебя. А потом начал сам это испытывать. Я был в шоке и не знаю, в каких мирах находился. Самое дерьмовое и ужасное состояние, которое я испытывал. Чувство бесконечности: ты не знаешь, когда вернёшься обратно. Нет никаких мультиков, как многие думают. И я просто не мог найти себе место. Никогда не было так страшно. Сейчас жалею, что сделал это.
Мы делали это с моим лучшим другом, и нам очень повезло поймать одинаковые состояния. Мы понимаем, что оба словили бэдтрип, и решили воспринять его как квест. Стоят два чувака в кислоте и говорят друг другу: “Давай выберемся отсюда”. Стали цепляться за близких, за воспоминания из реального мира. И всё постепенно пошло на спад. Часто слышал, как люди не возвращались из бэдтрипов и сходили с ума. Это не шутки.
— Давай поговорим про песню “Панк рок мальчик”.
Хочу сказать только одно. Мне стыдно. И перед самим собой, и перед моей аудиторией. Это максимально дерьмовый поступок.
Такое у многих бывает. Когда тебе дико что-то нравится, ты на эмоциях закрываешь на всё глаза: хочется ведь это сделать. Но надо понимать свои масштабы.
Я понимал, что-то такое будет. Интернет большой и есть дофига людей, которые знают этот трек. Но мне настолько понравился звук и припев, что очень хотелось его сделать. И это моя ошибка. Больше не позволю себе такого, надо с этим заканчивать.
— Ты общался с Lil Aaron после этого?
— Правда, что после критики “Панк рок мальчика” ты переделал релиз?
Да, но не только по этой причине. Я убрал все моменты, которые могли бы быть на кого-то похожи. Да и кроме “Панк рок мальчика” ничего такого и не было. Я переделал песню “Правда”, когда её слили. В старой “Правде” был момент, похожий на трек Lil Peep и Lil Tracy “Awful Things”. Я это услышал и подумал, что надо переделать. И получилось лучше.
В байте в русском рэпе нет ничего нового — но сейчас за него стыдно как никогда раньше— Ты можешь сам проговорить: где проходит граница между байтом и вдохновением?
Нельзя один в один копировать строчки и жёстко копировать мелодии. Но когда ты просто ловишь настроение или берёшь минимальные фишки в голосе и перекладываешь их на свой лад — в этом нет ничего страшного. Мы все кем-то вдохновляемся. Особенно, когда только начинаем делать музыку. Свой стиль вырабатывается постепенно.
Нужно понимать эту грань. Не копировать, а обогащаться разным материалом и потихоньку строить себя и думать головой.
Читайте также: